Пролог

20 2014
20 июня - день памяти священномученика Андроника, архиепископа Пермского и Соликамского

Священномученик архиепископ Пермский и Соликамский Андроник (Никольский) принял мученическую кончину 7 июня (20 июня) 1918 года.

В ночь на 20 июня чекисты вывезли архиепископа в окрестности Перми и заставили его рыть себе могилу. Убийцы требовали, чтобы он снял свой запрет на совершение богослужений. Владыка отказался, его заставили копать себе могилу и лечь в неё. После этого чекисты начали забрасывать его землей, несколько раз выстрелили в лежащего архипастыря и закопали могилу.

Что предшествовало такой жуткой расправе? И откуда мы знаем о последних минутах жизни святого?

14 июня власти приказали архиепископу Андронику явиться в юротдел исполкома для допроса. Узнав об этом, верующие Перми в большом количестве собрались на соборной площади, власти отменили приказ и прислали допросный лист архиепископу на дом. В этот же день в губисполком поступило прошение исполнительного комитета Союза приходских советов Пермской епархии разрешить архиепископу Андронику выезд в Москву по делам Союза. Разрешение дано не было.

Власти обвиняли архиепископа в том, что он: 1) отлучал от Церкви всех, кто посягал на церковное имущество, и отпечатал о том воззвание в количестве 550 экземпляров; 2) призывал православных к защите церквей и монастырей и отпечатал этот призыв в 550 экземплярах; 3) разослал эти воззвания по благочинным Пермской епархии; 4) что он, «не довольствуясь произведенным у него обыском... позволил себе 30 апреля сего года послать отношение губернскому исполнительному комитету..., в котором указывает на якобы беззаконные действия чрезвычайного комитета, а также местного исполнительного комитета»; 5) «что он, Андроник, 26 мая сего года с амвона кафедрального собора, после чтения Евангелия о пяти прокаженных, говорил проповедь явно контрреволюционного содержания, в которой, между прочим, заметил, что русское государство за грехи наказано Богом; наказанием же является существующая власть, которая под видом свободы, равенства вводит насилие, притеснения и гонения...». Власти постановили: «Привлечь архиепископа Андроника к ответу в качестве обвиняемого... обвиняя в том, что он... 1) изданным декретам... не подчинялся, 2) ...организовал сопротивление тёмных несознательных масс населения... 3) старался противодействовать существующей власти...».

В ответ на допросный лист архиепископ Андроник подготовил большую и явно вызывающую объяснительную записку: «Мои воззвания составлены в полном согласии и даже во исполнение постановлений о сём Всероссийского Церковного Собора, в своём составе представительствующего в числе трёх четвертей всех членов мирян со всей России. Следовательно, суд надо мною есть суд над Всероссийским Церковным Собором и над всем церковным народом. А посему осуждающие меня, Церковный Собор и верующий народ оказываются в противоречии и во вражде со всем верующим народом. Таковые, если они православные христиане, должны знать, что по 121 правилу Церковного Номоканона они суть «анафема и да изгнаны будут из Церкви, отлучены бо суть от Святой Троицы и посланы будут во Иудино место». Сказанное мною поучение в кафедральном соборе в Неделю о расслабленном в действительности несколько разнится от записи агента сыска. Сказавши, что евангельский расслабленный это вся Россия, весь русский народ, у которого за богохульство и клятвопреступничество отнял Господь разум и волю, и уподобивши его, народ, древним строителям Вавилонской башни против Божьего о них промышления и за это переставшим, вместо объединения, даже понимать друг друга и потому разошедшимся во вражде и злобе в разные стороны мира, я говорил: «И ныне захотели люди без Бога и даже из вражды на Бога устроить рай на земле, в котором все были бы одинаково счастливы и блаженны. Но об этом безбожном рае теперь уже не может быть двух мнений: слишком тошно в нём живется. Прежде наших предупреждений об этом рае не слушали, считая их мракобесными, отсталыми, нас же за это называя врагами народа, призывали и рассчитываться как с таковыми. А теперь уже без наших слов, уговора все на самом деле познали все горькие сладости райской жизни без Бога, чтобы подобно прародителям – Адаму и Еве, за богоборчество изгнанным из рая Божия, горько оплакивать своё лишение и все переживаемые беды. К довершению всего теперь нам в этом раю угрожает уже и голодная смерть, ибо уже у нас нет хлеба и мы обречены на голод…».

16 июня на собрании в ГубЧрезКоме было принято решение арестовать архиепископа и расстрелять немедленно. В городе было введено военное положение, в состояние боевой готовности было приведено около полутора тысяч красноармейцев. Начальнику конной городской милиции приказали поставить по два конных милиционера напротив каждого городского храма (всего храмов в Перми тогда было 19) и церковной сторожки на тот случай, если кто-то из звонарей вздумает бить в набат. На этот счёт была простая инструкция – стрелять на поражение. В ночь на 17 июня почти сразу вслед за тем, как часы Спасо-Преображенского собора пробили полночь, отряд чекистов и милиционеров подошёл к Архиерейскому дому (до недавнего времени в нём находился Пермский краеведческий музей). Вокруг соборной площади были выставлены караулы, стояли запряжённые лошади, ждал кучер. У наружных дверей поставили вооруженного конвоира. Дверь была сломана несколькими ударами. Начальник ЧК П.И.Малков, начальник милиции В.А.Иванченко и милиционер Николай Жужгов в сопровождении нескольких человек поднялись наверх в покои архиепископа.

Он их ждал и был в полном облачении. Вместе с ним находились архимандрит Пахомий, иеродиакон Евлогий, швейцар Сосовский, сторож Глухих и рассыльный Калашников. Все они были подвергнуты личному досмотру. Ворвавшиеся объявили, что Андроник арестован и, что им надо произвести обыск. Архиепископ потребовал мандат. В тот же миг с соборной колокольни раздался набат, это звонил заранее посланный туда архиепископом монах Михаил, тут же его поддержали колокола других церквей. Чекисты и милиция растерялись, двери колокольни были заперты, бросились искать ключи. К собору начали сбегаться прихожане. Раздались выстрелы, где-то застучал пулемёт, кто стрелял и с чьей стороны было не ясно. Охрана для острастки начала палить в воздух. Кто-то взобрался по водосточной трубе на колокольню и ранил звонаря.

Один из очевидцев ареста архиепископа Андроника вспоминал: «Одетый по-дорожному в рясу и клобук, с посохом в руке, обычной быстрой походкой шёл на смерть архипастырь. Мы видели его близко. Он был спокоен. Не доходя до конца лестницы несколько ступеней, он поднял глаза на нашу группу, почти не останавливаясь, на ходу, поднял руки и благословил нас. Последний раз для нас прозвучал его голос: «Прощайте, православные». Архиепископа торопливо вывели и усадили в пролетку. Жужгов сел с ним рядом. Всех находившихся в доме тоже арестовали, после того, как их допросили в ЧК и продержали несколько дней в губтюрьме, их отпустили, взяв расписку о «нераспространении слухов».

Архиепископа Андроника увезли в направлении Мотовилихи. Его поместили в канцелярии Мотовилихинской милиции. Позвонил один из местных большевистских лидеров, на тот момент начотдела ЧК Г.И.Мясников и попросил отложить расстрел архиепископа до его приезда. Между тем, начало светать. Приехавший Мясников заявил, что расстрел решено отменить. При наступлении дня архиепископа отвели в помещение бани и приставили к дверям конвоира с приказом никого не впускать. Кормили его для того времени удовлетворительно. Поскольку мясной суп с милицейской кухни он, будучи монахом, есть отказался, ему принесли хлеба и молока. Наутро по предписанию архиепископа и в знак протеста против заключения его под стражу ни один священник не открыл свой храм. К вечеру были арестованы 13 священников и диаконов, других под угрозой расстрела вынудили возобновить церковные службы. Арестованных вскоре отпустили, но взяли расписку, что они обязуются никогда не вести агитацию против советской власти и молчать по поводу ареста архиепископа Андроника. Тем временем, и простые верующие в городе узнали, что архиепископ и бывшие с ним священники арестованы и, что владыка Андроник находится в Мотовилихе. Перед зданием милиции стал собираться народ, требуя освобождения архипастыря. Арестовали двух женщин, остальных разогнали. Вечером 18 июня в Мотовилихинскую милицию снова прибыл Мясников. Жужгов отдал распоряжение готовить лошадей, чтобы везти архиепископа на расстрел. Но Мясников настоял, чтобы узника увезли в Пермский ЧК. Здесь снова спорили о судьбе архипастыря, но ночь была уже на исходе, и расстрел пришлось отложить. Весь день 19 июня архиепископ провел в камере Пермского ЧК. Сначала архиепископа Андроника допрашивал председатель ЧК Малков, вопреки многочисленным слухам об истязаниях и пытках архиепископа, процедура проводились без «пристрастия», хотя многим другим священнослужителям везло меньше.

Расстреливать архиепископа поехали чекисты Уваров, Платунов и трое латышей: Добелас, Падернис и еще один. В первом часу ночи 20 июня Уваров въехал во двор ЧК и велел выводить архиепископа Андроника. В рясе, клобуке, с панагией на груди и посохом в руке он вышел. Николай Жужгов попросил Платунова, чтобы его взяли присутствовать «на похоронах Андроника». Платунов велел ему сесть рядом с архиепископом в фаэтон. Они поехали по Сибирской, а потом по тракту. Въехали на ассенизаторские поля (место слива нечистот и свалки мусора). Миновали столб четвертой версты, пошла пятая, повернули налево к лесу. Проехав сажен сто, остановили лошадей. Архиепископу дали лопату, заставили рыть яму, могила никак не получалась, всё была коротка. Владыке пришлось несколько раз ее подрывать, чтобы она была ему по размеру. Наконец, когда яма была закончена, он попросил помолиться, ему разрешили. Священномученик молился минут десять, затем повернулся ко всем четырем сторонам, благословляя или молясь, сказал: «Я готов», – и лег в могилу. Его стали забрасывать землей. Жужгов несколько раз выстрелил сквозь грунт. Платунов тоже – дважды. Наконец, Жужгов сделал контрольный выстрел в голову, и могилу начали заравнивать. После казни расстрельная команда поделила оставшиеся вещи архиепископа: чугунные часы, панагию и позолоченную цепочку.

О казни архиепископа не сообщалось, поэтому до самого прихода белых ходили слухи. С приходом армии адмирала А.В. Колчака было произведено следствие, которое вскоре установило обстоятельства мученической смерти Пермского архиерея. Однако место мученической кончины установить не удалось. Место захоронения архиепископа Андроника до сих пор точно неизвестно. Когда в 1999 году он был причислен к лику местночтимых святых, архиепископ Пермский и Соликамский Афанасий определил: «Честные останки священнослужителя Андроника, находящиеся в безвестной могиле, именовать отныне святыми мощами, оставив их на Божие произволение».

Для общецерковного почитания в лике святых священномученик Андроник (Никольский) был прославлен на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в августе 2000 года.

Сайт радио Санкт-Петербургской митрополии «Град Петров»