Пролог

14 2014
Любовь - не эмоция, а добродетель

…Любовь - это, наверно, одно из самых часто повторяемых слов на разных языках. Сейчас будут опять говорить, потому что будут праздновать день Валентина и прочее. Это не есть чувство, а есть добродетель. И хотя в русском языке, и вообще в европейских языках, кроме греческого по-моему, любовь к сыру, к Родине, к маме, к жене, к чужой жене, - все это называется одним словом, но все мы понимаем, что это совершенно разные чувства. Любовь к сыру и к чужой жене ничего общего, так сказать, не имеют. Поэтому, конечно, требует обязательно нам иметь об этом понятие, и в этом деле разобраться. Иначе будем путаться, как путается вообще все человечество, и от этого очень страдает. Разрушаются браки, и с этим разрушается наша вся народная жизнь, и то государство, в котором мы привыкли жить, если все это не остановится – ему осталось лет 30-35. Все будет совсем по-другому, и другие люди тут будут, и ситуация, видите, она очень связана с этим. Поэтому такая вот ошибка, путаница в понятиях, она может родить и очень тяжелые, глобальные последствия. А если России не будет как таковой - многие философы говорили о том, что и всему миру тогда мало не покажется. Потому что будет огромный такой геополитический сдвиг, и трудно даже предположить, к чему это может вообще привести.

…Человек трехсоставен. Он – телесный, душевный и духовный. По тому, как устроена западноевропейская наука, прежде чем исследовать предмет – его расчленяют. И классифицируют, изучают каждую отдельную часть, особенно наглядно это в медицине, когда есть отоларинголог, есть стоматолог, есть ортопед, и каждый своим занимается. Хотя понятно, что пищеварение, наши зубы – это можно сказать первый орган пищеварения, он связан со всем остальным, и лучше бы подходить к человеку в целом. Ну, так уже было принято, в этом есть некая такая простота и удобство, и вот возникли такие вещи как специальности. Поэтому, конечно, человек един, но условно мы это разделяем, в силу того, что у него есть дух, душа и тело. И люди по тому, какая из этих составляющих в нем имеет преимущество, человек либо плотской, либо душевный, либо духовный. Плотские люди – таковых большинство, душевные люди – их меньшинство, а духовные люди – это вообще штучный товар. С точки зрения христианства, конечно, любовь – это есть не чувство, потому что все наши чувства, они душевного свойства и они зависят от многих вещей, прежде всего от состояния тела. Поэтому, когда организм человеческий вырастает до определенного предела, внутри души возникают некие чувства, потому что возраст уже подошел. И эти чувства возникают к любому объекту, который оказался в поле зрения. А если такого объекта нет, то эти чувства могут возникнуть там к киногерою или к книжному герою, к учителю там и так далее, и так далее. Если уж совсем никого нет – к подружке может возникнуть или вот к приятелю, такое тоже бывает.

Итак, в силу того, что эти чувства довольно сильные, особенно в молодом организме, то это все принимается, и так это и называется, и в общем этому посвящена практически вся литература, поэзия и вообще всякие виды искусства, какие угодно. Например, мы знаем в живописи какое место занимает там обнаженное человеческое тело, огромное. Даже в духовной живописи Запада. Смотришь на евангельские сюжеты, а там сплошная мясная лавка – бицепсы, трицепсы, такие мощные брюшные прессы и прочее. Хотя вроде человек-то хочет повествовать о духовном. Самая яркая картина – это Микеланджело "Страшный суд", но в силу того, что он художник, и еще совсем не старый, для него даже Cтрашный суд – это всего лишь повод, для того чтобы хорошенько прорисовать, а делает он это с блеском, разные ракурсы человеческих тел. То есть главная задача, которая ставится Римским Папой, она как бы отодвигается, для него важен чисто формальный момент – любование человеческим телом, которое действительно, как создание Божье, прекрасно. Ну, и художник еще может украсить тех людей, которых он изображает, их вообще в жизни таких не встретишь, это уже такой продукт художественной деятельности. И это тоже игра чувств и чувственности. И, понятное дело, к духовной жизни это вообще никакого отношения не имеет. Но, к сожалению, в силу того, что искусство, кроме прикладного, это сфера людей душевных. Поэты, художники, писатели, архитекторы и та публика околохудожественная, которая вокруг этого вьется. Ну, например, там галерейщики, заказчики, аукционщики – тоже довольно большая такая армия, которые в этом разбираются. А все остальные люди, такие плотские, они, конечно, не ходят ни музыку слушать, ни на выставки, для них вещи попроще. Ну, какие – футбол, Дима Билан... я просто показываю, что для человека плотского тоже существуют некие сферы, которые являются вторичным продуктом от художественной культуры, и человек вполне может так себя ощущать, и даже спорить об этом, что лучше там Машина Времени или Led Zeppelin, для него уже проблема. Хотя, это не является ни поэзией, ни музыкой и, можно сказать, ничем относящимся к искусству. Это скорее вещи прикладные. А вот прикладные вещи, как интерьер, дизайн, допустим в формах автомобилей - все разбираются, даже маленькие дети, смотришь - три года мальчику, говорит: BMW там, "семерка". Думаешь, как это вообще он здорово это осваивает. Потому что это просто, это не трудно, а чтобы освоить искусство, допустим архитектуру, ну, архитектуру еще куда не шло, самое сложное из искусств, я имею ввиду по количеству людей, в нем разбирающемуся, – это скульптура. То есть вообще, как и скульпторов - вообще единицы, не только в одной стране, а вообще в мире, настоящих скульпторов всегда - два десятка на шесть миллиардов людей. Но это из творцов, а чтобы это еще понимать, тут очень нужно многое понять, почувствовать.

Почему я об этом так подробно говорю? Именно для того, чтобы проиллюстрировать, что разные части нашего естества - они в этом участвуют. О духовном я пока еще не говорил. Потому что сфера духовного – это есть тоже искусство и тоже есть наука. Но как древние отцы говорили – это наука всех наук и искусство всех искусств, потому что оно касается самых высоких и глубоких вещей. И научиться этой науке, этому искусству не просто, - чтобы освоить музыкальную, или живописную культуру, нужно лет 15 потратить, тогда что-то начнешь разбирать. А вот чтобы освоить духовную культуру - тут нужно, ну я не знаю, две трети жизни. То есть это около 50 лет, целенаправленных занятий. Поэтому большинство же людей, как всякие животные, они ленивы. Если кошку кормить, она же мышей не ловит. Если ее оставить в покое, она занимает место либо на батарее, если она не очень горячая, либо рядом. Чтобы не тратить даже своих калорий, чтоб пользоваться теплом, которое идет от батареи. Так же и человек. Дети редко охотно занимаются музыкой - потому, что это уже тяжелый труд, очень даже тяжелый. Поэтому родителям приходится какое-то их нежелание преодолевать. Также и взрослые люди – гораздо труднее читать книгу, чем, допустим, смотреть телевизор. Гораздо труднее читать газету, чем новости смотреть в Интернете. Ну, и так далее. Человек все время занимает позицию, как всякое живое существо, – это путь наименьшего сопротивления. А в душевной жизни, почему я к ней все время возвращаюсь - потому что нам это ближе и как-то понятней, чем жизнь духовная - требуется все время преодоление. И в духовной жизни вообще требуется труд непрестанный. Если в душевной жизни можно как-то отдохнуть, то в духовной жизни это в некотором смысле невозможно. Отдохнуть можно душевно, отдохнуть можно телесно, а если духовная жизнь прерывается, то это падение вниз, и нужно начинать сначала. Сначала начинать всегда очень трудно, потому что пока летишь вниз, все себе переломаешь, и уже инвалидом подниматься на ту же высоту. Это бывает очень трудно, хотя опыт определенный уже есть, и он, собственно, никуда не уходит. Но потери слишком велики. Духовная жизнь – это, как в Писании сказано, "от дней Иоанна Крестителя Царствие Божие нудится, и только употребляющий усилие восхищает его". То есть, это непрестанный труд, причем самый тяжелый, и это все время труд преодоления себя, своей лени, своего нежелания трудиться, своего уныния. Потому что шажки в этом направлении, они всегда очень малы, в духовную жизнь нельзя идти семимильными шагами. Есть определенные закономерности. Ну, вот как вырастить сосну - можно что-то делать, улучшать почву, вовремя обрезать ветки, очищать пространство вокруг нее, ну, вырастить ее не за сто лет как обычно, а за девяносто. Но за 25 ничего не выйдет все равно. Вот также и в духовной жизни. И какая тут у нас в связи с нашей сегодняшней беседой? Самая главная проблема, и весь опыт такой жизни, и бесконечное количество попаданий пальцем в небо, и всякая трагедия, которая бывает с людьми, – от непонимания того, что любовь, которая вообще есть божественное свойство, и чувства, которые человек называет любовью, человек плотской и человек душевный. Хотя слово-то одно, но вещи, к сожалению, именуются противоположные. Если бы хотя бы близкие, тогда – ничего, а то, что противоположные некоторую сумятицу вносят.

Итак, лучше всего это рассмотреть на таком явлении, которое всем нам хорошо известно, а многие даже это и испытывали, это влюбленность. Влюбленность - это тоже такое чувство, которое либо рождается, либо вспыхивает, все эти слова применимы, они отражены и в поэзии, и в опере, и в прозе, такие явления. И симптомы влюбленности очень похожи на симптомы человека, получившего некое отравление. Человек влюбленный, он ведет себя как человек, который либо обпился сладкого вина, либо находится под влиянием какого-то наркотика. Во-первых, он не воспринимает никакую речь со стороны, у него весь мир становится таким радужным, у него необыкновенный прилив сил и вдохновения, он может вообще, как поэты говорят, "звезду с неба достать". Я не буду об этом долго говорить, мы это все понимаем. Иногда следствием этой влюбленности является и попытка создания семьи на этой почве. А влюбленность - как всякое чувство, она зависит от внешних причин. Русский народ даже изобрел такой образ – зависит от того, "с какой ноги встал". Почему этому придается большое значение? У человека, как правило, две ноги – либо правая, либо левая. И всем абсолютно понятно, кто не псих, что все равно с какой ноги встать и человек даже не помнит, с какой он встал. Но от этих пустяков иногда много зависит. От артериального давления, от того, что кто-то позавидовал, от того, что порезал палец ножом, когда чистил картофель. Потому что мы связаны – вот палец порезал, а язык мой и гортань кричит "а-а-а". Причем, почему они кричат, когда порезал палец? Мы единое существо, поэтому все отражается. Конечно, когда влюбленность проходит, а это вещь абсолютно нормальная, то человек бывает очень тяжело разочарован – как так, было все так весело энергично, чувствовал себя в состоянии человека, которому море по колено, и вдруг как-то все раз опять такое серое, унылое, какие-то там бытовые дела, и все там не хочется. Пока он был в нормальном состоянии, потому что когда человек в таком состоянии, ему как-то, это все равно, что с пьяным разговаривать, это все бесполезно. Ну, никто как-то не объяснил, в чем тут дело.

А дело вот в чем. Когда я люблю сыр, я хочу его съесть. Я если люблю женщину, я хочу, чтоб она была моя. Если я люблю такого артиста, я буду смотреть все фильмы с его участием. Если я люблю писателя, я прочту его собрание сочинений, его все письма прочту, все дневники. Все понятно. Я хочу иметь. Если люблю – хочу иметь. Если это объект питания – хочу съесть. Люблю варенье, я малиновое люблю, а вы какое? Вижу малиновое варенье – сразу уже предвкушаю, как сейчас буду его есть. И так далее. А любовь та, о которой говорит Христос – Бог есть любовь – это совсем не чувство. Поэтому многие люди на исповеди жалуются – вот я не испытываю любви, потому что даже многие люди, которые начали в церковь ходить лет 25 назад - они тоже ничего не понимают. А когда им об этом говоришь - они даже и не слышат. Они думают, что любовь – это вот я должен к человеку, который противен мне, делает гадости, является завистливым врагом, я должен к нему испытывать чувства, как у Ромео были к его Джульетте. Потому что все смотрят через призму, там, Александра Грина, вот Ассоль, и, конечно, возникает какая-то такая необъяснимая задача – почему я должен испытывать чувства, как капитан Грей к Ассоль, к этому ублюдку. Конечно, это задача совершенно не евангельская, а скорее либо медитационная, либо театральная. То есть я должен это либо изобразить, либо я должен это представить, в это вжиться и что-то такое с собой сделать. Об этом никогда речи не идет. Когда Господь сказал "иди и ты твори также", никто же нам не рассказывает, какие чувства испытывал человек, когда ехал мимо на своем ослике и вдруг увидел человека, на которого напали разбойники, он взял посадил, омыл раны маслом и вином, привез в гостиницу, дал деньжат гостиннику, и сказал, если истратишь больше – приду и тебе еще добавлю. А как он к нему пламенел в это время, у него прямо слезы лились из глаз, у него рождались стихи, так сказать? Нет, про это ничего не сказано. Потому что любовь – это есть не чувство, а свойство. Чувство – это вещь мимолетная. А свойство – это качество. Каждый предмет, каждая молекула имеют свои определенные свойства, и каждый человек имеет свои свойства. Эти свойства могут быть хорошими, близкими к Евангелию, а могут быть прямо евангельскими. Есть люди, как-то от природы какие-то кроткие. То есть ему не надо как-то себя укрощать. Он кроткий от природы. Мамочка говорит: "Ой, вы знаете, он как грудным младенцем был и был вот такой же кроткий как сейчас в 40 лет". Такой вот незлобивый, спокойный, нераздражительный, очень такой ласковый ребенок. Вот а другой – другой совсем, ему чтобы стать кротким, как Господь этому учит – "научитесь от Меня, яко кроток есть и смирен сердцем", тому надо трудиться над своим характером, обуздывать свой нрав, долгий путь ему предстоит. И любовь – это есть свойство, которое не зависит от обстоятельств. Кто-то плохой, кто-то грубый, кто-то злой, кто-то жулик, но я от этого не испытываю к нему ненависти, злобы, а испытываю к нему сочувствие. Потому что, кто больше всего от злобы страдает, как не сам злой. Конечно, страдают и люди, на которых он направляет зло, но все-таки на другого человека можно направить только часть зла, а все-то зло в тебе. Зло дерет кишки, это же тебе самому, поэтому болящему, очень тяжело – злоба, гнев душит. Если бы мы ждали бы, когда родится к какому-то такому злому человеку у нас какое-то чувство любви – это просто невозможно. Как в сказке "Аленький цветочек" – девочка полюбила это чудовище, хотя внешне оно было отвратительное, но нрава-то он был кроткого. Если бы она пришла, а он на нее набросился с кулаками, с матершиной, поколотил бы ее, разодрал бы на ней одежду – что, она бы его полюбила, что ли? Да, нет, конечно, это исключено. А полюбила потому, что, несмотря на то, что на вид был безобразен, а сердце-то было доброе, ласковое, хорошее, участливое. И это гораздо важнее, сказка этому учит. Более того, вот это свойство, которое есть любовь, к которому должен в своей жизни каждый человек стремиться, оно обусловлено такой вещью как добродетель. Потому что так не может быть и не бывает, чтобы человек из начала был бы носителем этого свойства любви. Потому что все люди грешные, а грех любой, он противоположен любви. И вот всякий грех, это есть направление в обратную сторону любви. И в заповедях Ветхого Завета это разделяется на две части: любовь к Богу и любовь к человеку. То, что противоположно любви к Богу, противоположно любви к человеку – это называется грех. И апостол Павел говорит, что любовь – это есть совокупность всех совершенств. Сегодня меня спросили, а что такое совершенство? Совершенство – это свойство, свойство или можно сказать качество, которыми обладает данный человек. Почему называется совершенство? Потому что путь жизненный, направленный в ту сторону, которую нам открыл Христос - имеет направление к любви. И еще Святые Отцы и Писание уподобляют это еще строительству дома. И вот, если дом строится - сначала котлован, потом фундамент, потом стены, потом перекрытия, потом крыша. И любовь - это то, что сверху, крыша, то, что уже завершает строительство. Поэтому нельзя приобрести любовь, если ты не приобрел предыдущие совершенства.

Первое совершенство, которое человеку необходимо приобрести, Святые Отцы сравнивают с раствором, который прикрепляет друг другу кирпичи, если мы возьмем кирпичи просто без раствора, то ударом кулака можно разнести любую стену, она сразу упадет. А если сделать дом без кирпичей – из одного раствора, он не будет такой прочный, как из кирпичей, но уже кулаком его не расшибешь. То есть, все-таки это будет здание. И вот этим раствором является смирение. Это первейшее качество. А последнее качество - это уже любовь, и заповеди блаженства – начинаются с "блаженные нищие духом", нищета духовная это есть как раз смирение, а завершаются "блажени есте, егда поносят вам". То есть, человек тебя поносит, а твое отношение к нему от этого не изменяется. Потому что друг он тебе, враг ли ты все равно относишься, относишься к нему с любовью. Опять же повторяю, это не значит, что ты пылаешь к нему чувством. Ты можешь его обходить за три версты, ты можешь и как-то избегать с ним общения, но у тебя нет к нему ни ненависти, ни злобы, ни желания отомстить и ничего. Ты просто относишься к нему с сочувствием, как к тяжело больному человеку. Ну, ведь если буйный, сумасшедший, лучше его обходить же стороной, собственно, даже для его же блага. Потому что если он тебя стукнет чем-нибудь по голове, потом в тюрьму сядет, это ни ему, ни тебе не нужно. Таков этот путь. И понятно, что вот родился обычный человек, все люди грешные, а грех – это направление от любви, повторю – и от любви к Богу, и от любви к ближнему. А надо нам изменить свою жизнь, которая заключается в том, чтобы мы из плотской, душевной перешли на жизнь духовную. И этот переход – это есть покаяние. Потому что для большинства людей покаяние это – не то съел, не то попил, не то дочитал. А покаяние - это есть вообще изменение направления своей жизни. Полностью вектор меняет свое направление.

Если, допустим, раньше под влюбленностью понимал чувства, которые испытываешь к существу противоположного пола, которое тебе нравится, и которым ты хотел бы обладать, то другое – когда каждый человек тобою воспринимается как объект, которому можно было бы послужить. Этому помочь, этому ножки помыть, а потом насухо вытереть. А потом еще ладошками растереть, кремом, чтобы ножки его отдохнули, чтобы тепленько было ему. С готовностью. Не так вот – а почему я должен ведро выносить, я вчера выносил. А совершенно другой подход, чтобы все время искать возможность как бы еще кому послужить. Ну, во-первых, это завещание нам Христа Спасителя – то, что Я сделал, Ваш Господь и Учитель, то и вы должны делать друг другу. Но еще и потому, что в этом есть смысл жизни. Потому что если Господь пришел не чтобы ему послужили, а чтоб Ему самому послужить. Эти слова – "иди и ты твори такожде" они относятся вообще ко всему. То есть каждый, кто хочет быть христианином, он должен вести, как говорили Святые Отцы, христоподражательную жизнь. Вот как Он поступал, конечно, у Него возможностей больше, ни один из нас французской булкой не может накормить пять тысяч человек. Поделиться этой булкой с ближним мы можем. Пять тысяч – нет, но одному можем дать. Это же очень понятно. Или игрушку какую-то подарили, не самому играть, а и с другим еще. А если ее кто-то другой сломал, ну, не очень по этому поводу отчаиваться, а простить. В таких простых вещах и есть христианская жизнь. Кто это умеет, тот человек совершенный, кто не умеет – тот должен этому учиться. Вот это - обучение, так как обучение это труд, делание, потому что нужно это делать.

Любовь это тоже делание, потому что если любовь ограничить чувствами, которые я испытываю, то это как вера (мы все как будто верующие). Понятно, что если наша вера в жизни никак не проявляется, то она мертва. Потому что вера, вот тоже странно - это добродетель, это не просто чувство, что вот есть Бог над нами. Вера - это совсем другое. Вера – это добродетель. Иногда как-то очень странно выглядит – Авраам берет ножик, берет сынка, ведет на гору, готовит жертвенник, связывает сынка, кладет на жертвенник и уже готов ножом его прикончить. С точки зрения уголовного права это весьма ужасная вещь, а с точки зрения послушания Богу – ну, это единственно возможное, раз так Бог говорит, значит так надо. Он без рассуждений готов это сделать, но ясное дело, что Господь, имя которому любовь, он ему руку останавливает. Факт тот, что он был готов, он совершил дело веры, вопреки человеческому здравому смыслу. Потому что вера - это, как сказано Тертуллианом 18 веков тому назад, "верую, потому что абсурдно". Это совершенно непонятная вещь, зачем резать своего сына, особенно нам из 21 века. Когда римляне или древние греки приносили в жертву своих детей, им это было понятно. Авраам тоже приносил в жертву, но до преж того либо птицу, либо барана, либо вола, он был скотовод. А вот чтобы сына, да еще которого ждал почти сто лет, пока он родится на свет, это, конечно, испытание очень серьезное. Но вера преодолела это. И также и любовь, любовь – это делание. В метро входит женщина с двумя сумками, и вот сидит мужчина и у него возникает чувство жалости, а другой мужчина, у него тоже возникает чувство – раздражение, ну, вот опять надо место уступать. Встает и уступает. Какая нам радость, что у того возникло чувство сочувствия, сожаления, если оно не вылилось в то, что он взял и уступил. Да ничего. Просто он потешил свое самолюбие, вот чувство. Ну, он увидел – возникло чувство, а та вышла или села – чувство ушло. Цена этому полкопейки. Нельзя сказать, что совсем нет цены, есть цена. Более того, из этого чувства могло потом родиться и действо, но не родилось, поэтому цены нет. Хотя, как говорил Иоанн Златоуст, "Бог и намерение целует" - но не успел.

Поэтому доктор Гааз и говорил – поспешите делать добро-то. А то жизнь просвистит, и так ничего и не успеешь. А нужно каждый день, и каждую встречу с человеком использовать для того, как бы ему так послужить, чем бы ему так вообще помочь. И причем помочь так, чтобы это не стало демьяновой ухой или медвежьей услугой. Потому что так тоже бывает, что от таких помощничков те люди, которым они хотят помогать, уже не знают, куда деться. Особенно трагично, когда живут на одной площади, и вообще деваться некуда от этих помощников. Они превращают жизнь других людей просто в кошмарный ад. Хотя, они сами считают, что нужно, сами всех учат, сами знают, когда все правильно, и это самые обычно невыносимые люди для других. Потому что любовь, она всегда очень тиха и кротка. Поэтому без кротости, смирения настоящей любви вообще быть не может. И вот если человек приобрел вот это свойство, своего сердца, любви, деятельной любви - значит, он стал христианином. Значит, он достиг того совершенства, к которому призывает Господь. Но на пути к этому нужно приобрести другие совершенства.

Ну, например, если человек болтлив, он должен потратить не один год, для того, чтобы стать молчаливым. Потому что излишняя разговорчивость, она людей утомляет. Она пожирает время, всегда через это бывает повод к осуждению, к ропоту, к жалобам, к ябедничеству, очень вредная вещь. То есть нужно обуздывать свое желание. Гнев – надо победить добродетелью противоположной, безгневием, вытеснить. Понятно, если ты гневливый человек, даже если ты захочешь кому-то в чем-то помочь, то человек, когда с тобой столкнется, он через некоторое время очень пожалеет. Лучшее самому сделать или нанять кого-то, чем вступать в общение с таким гневливым человеком, потому что лишняя головная боль. Ну, и потом, человек не может достичь любви пока он жадный. Потому что как ты можешь послужить другому, если ему надо ноги мыть, а тебе мыла жалко или воды, или не хочешь после него стирать полотенце, или вытирать воду, которая разбрызгалась, или время на него свое тратить. Невозможно. Поэтому чтобы достичь любви, нужно сначала избавиться от жадности. И так далее. Человек идет вот по таким стопам совершенства. Почему называется совершенством? От слова "совершение", каждое дело оно имеет начало, середину и конец. Человек был гневливый, стал безгневен, вот он совершил этот путь.

Поэтому это называется совершенство. А вот когда все эти совершенства вместе собрались в дом, в такое домостроительство, то совокупность всех совершенств и есть любовь. Потому что в любви есть и смирение, и послушание, и терпение, и безгневие, кротость, и нежадность, отсутствие сребролюбия, и молчаливость, и жертвенность. Любовь, она предполагает, конечно, жертвенность, потому что любовь - это есть постоянно жертва себя ради ближнего. Так Господь говорил – "что вы сделали одному из малых сих, то сделали Мне". Поэтому, когда мы служим ближнему, в этом мы служим самому Богу. А мы думаем, что Богу нужны свечки, записки, Богу нужно водичку освящать, или Богу нужно чтобы мы куда-нибудь за тридевять земель поехали. Нигде про это ничего не написано. Он нейтрально относится ко всем нашим внешним проявлениям. Куда мы едем, во что одеты, что мы едим. Его интересует исключительно, в каком состоянии находится наша бессмертная душа. Он как наш Отец, Он заботится о том, чтобы мы были и сыты и обуты, и умели читать и писать, это все понятно, но все-таки для Него важнее, чтобы мы были добрые, а не злые, щедрые, а не жадные, терпеливые, а не раздражительные и так далее. И Он хочет, чтобы в результате той веры, которую Он нам дал, мы развили в себе добродетель. То есть, наша жизнь должна быть деятельна, но внутренне. И вот это - есть путь в Царство Небесное. Потому что, ну, как человек гневливый может стать кротким - только чудом Божиим. Когда Господь своей благодатью, которую Он изливает на него, изменяет его внутреннюю сущность. С греховности, которая есть грех, на добродетель, которая есть кротость.

А почему Бог одних изменяет, а других – нет? Почему с одним человеком происходит покаяние, а с другим – нет? А потому что один ненавидит в себе это качество – гнев, и всячески сопротивляется ему, всячески сдерживается, это первое. А второе – непрестанно молится Богу, чтобы, Господи, мне бы избавиться от этого гнева. Господь видит, что человек действительно хочет, тогда изливает на него благодать. Самому качества свои, свою греховность изменить на совершенство невозможно, это труд совместный с Богом. Есть даже специальный богословский термин – синергия. То есть две энергии в этом участвуют – энергия Божества и энергия человеческой души. Поэтому любовь, влюбленность – это очень естественные проявления человека, вообще всякого живого существа, даже насекомые, они испытывают нужду друг в друге, тянутся друг ко другу. Почему мы называем это духовная жизнь? Все живые существа, млекопитающие, они не имеют бессмертной души, кроме человека, в которого "Бог вдохнул дыхание жизни". Животные, они телесные – это как и мы, и еще душевные. В развитых животных, как в шимпанзе, у них есть те же самые чувства, что и у нас. Гнев есть – есть, зависть есть – есть, радость есть – есть. Это и в кошке есть и так далее. Но может ли кошка взять и поделиться своей пищей с другой кошкой? Только с котенком, потому что он свой. Поэтому когда какая-нибудь женщина или мужчина оказывают любовь к своим детям, это также естественно, как и для кошки.

Тарас Бульба говорил, "и волк любит свое дитя, но это все не то, братья". Николай Васильевич Гоголь вложил в его уста, своего героя, вот такие слова. Да, это все не то. Что такое духовная жизнь? Духовная жизнь – это проявление свойств, которые над животным миром. Вот, взрыв произошел, народ пошел кровь сдавать. Кабан для другого кабана будет кровь сдавать? Нет, у него даже нет такой потребности. Исключительно духовного свойства поступок. Человек тратит время, свою собственную кровь проливает, чтобы кому-то ее перелили, незнакомому человеку, вот собственно и все. И всякий духовный поступок, он связан с тем, что человек проявляет именно свою, либо человечность, либо даже сверх. Сверх этого - когда, как Господь говорил, "нет больше той любви, когда кто душу свою положит за други своя". Вот готов за человека умереть, вот ты живи, а я вот за тебя кровь буду проливать. Вот это - уже высшее проявление новых качеств, которые животному абсолютно невозможны, недоступны. Ну, и большинству плотских людей это совершенно невозможно. Чтобы полез куда-то, без приказа, на ДЗОТ грудью лег, чтобы тебя изрешетили, а те, кто там сзади останутся живы. Мне это надо? Кому надо – пусть и лезет на амбразуру. Но человек способный на духовный порыв, он это совершает, тем самым Богу угождает – то, что сделал одному из малых… Бог за меня умер на кресте, а теперь я за Бога. Пусть этот бог там в гимнастерке, контуженный, в окопе, но это тоже бог, пусть и с маленькой буквы. Я за него свою жизнь отдаю. Это поступок человеческий. Христианство, оно и понуждает человека из животного стать человеком. И чтобы стать человеком, нужно достичь, в той или иной степени, совершенства, которое есть любовь.

Протоиерей Димитрий Смирнов

13 февраля 2011 г.

Православная библиотека "Благовещение"