Пролог

22 2014
22 марта - день памяти святых сорока мучеников, в Севастийском озере мучившихся

Святые мученики Севастийские приняли смерть за Христа в 320 году в Малой Армении, на территории современной Турции. Это случилось спустя семь лет после того, как был принят Миланский эдикт, прекративший гонения на христиан в Римской Империи. На западе Империи правил тогда святой равноапостольный Константин Великий, на востоке, однако, власть еще оставалась в руках язычника Лициния. Лициний тоже подписал Миланский эдикт, но вскоре предательски возобновил гонения на христиан. Вряд ли при этом он руководствовался какими-то религиозными соображениями. По свидетельству современников, был Лициний очень властолюбив, мнителен, жаден, жесток и раздражителен. Как это часто бывает с порочными людьми, христиане, жившие по заповедям служения Богу и любви к людям, вызывали в нем ненависть уже самим фактом своего существования. Кроме того, подозрительный властитель мог предположить в своих христианских подданных политическую неблагонадежность и симпатии к своему недавнему союзнику и шурину Константину, победившему их общего врага тирана Максенция под знаменами с именем Христовым. Лициний же явно претендовал на то, чтобы захватить власть над всей Римской империей. Его антихристианская политика и узурпаторские стремления, в конце концов, привели к войне с равноапостольным императором Константином Великим, который в 324 году разбил и лишил царской власти Лициния.

В 320 году, однако, гонения на христиан были в самом разгаре. Готовясь к предстоящей войне с Константином, Лициний решил очистить от христиан свою армию. Во многом этот шаг был самоубийственным для нечестивого императора: христиане были самыми смелыми и верными воинами, и их уничтожение значительно подорвало боеспособность войска Лициния. Как бы то ни было, по приказу императора по всей армии стали разыскиваться и арестовывать последователей истинной веры. В городе Севастии в Малой Армении военачальник Агрикола особенно ревностно взялся за исполнение императорского указа. Он обнаружил в своем войске целый отряд в 40 человек, целиком состоявший из христиан. Все усилия Агриколы пытками или наоборот лестью склонить мучеников к отречению от Христа оказались безуспешными. Военачальник передал арестованных прибывшему в Севастию знатному сановнику Лисию, но и тот ничего не смог поделать с мужественными воинами Христовыми. Тогда мучители придумали для них подлую и жестокую пытку.

Дело было зимой. В лютый мороз святых воинов раздели и на всю ночь поставили под стражей на лед находившегося недалеко от города озера. Неподалеку на берегу растопили баню. У воинов был вполне наглядный и определенный выбор: остаться верными Христу и медленно и мучительно умереть от холода — или отречься от Господа, спасти жизнь и наконец согреться от невыносимой, насквозь пронзающей стужи. И весь отряд, кроме одного предателя, выстоял целую ночь, как прежде он стоял против неприятельских атак...

Севастийские мученики представляют собой образец настоящего воинского братства. Они были призваны из разных областей тогда еще обширной Римской империи, принадлежали к разным народам, возможно первое время с трудом понимали друг друга из-за разности языков и обычаев. Однако, многие годы они жили в одних и тех же палатках, ели одну и ту же еду, вместе терпели лишения в изнурительных походах, наконец, бок о бок сражались в битвах. Наверное, и ко Христу они пришли вместе, по крайней мере, многие наверняка обратились к вере под влиянием своих боевых товарищей. Всё это создало между ними союз, может быть, еще более крепкий, чем родство по крови. И вот в момент решительного выбора между неминуемой смертью и отречением от Христа они снова были вместе. Безусловно, каждый из них был достаточно тверд и смел, чтобы одному выдержать это испытание, но поддержка близкого человека, стоящего рядом и терпящего такие же страдания, была в этой ситуации самым лучшим ободрением и утешением.

Поэтому отряд Севастийских мучеников — это еще и образец подлинной христианской общины. Каждый верующий — воин Христов, и отношения между христианами должны быть такими же, как между солдатами во время трудной и кровопролитной военной кампании. Каждый должен нести тяготы своего товарища (на войне это верно и в буквальном смысле: в римской армии кроме собственного тяжелого оружия воины несли еще и бревна и колья для быстрой постройки лагеря), делить с ним все радости и горе, а вместе с тем, пищу и одежду; в сражении от мужества каждого будет зависеть общая победа, и каждый должен быть готов отдать жизнь за ближнего, а ближний на войне — это тот, кто стоит рядом в боевом построении. Наконец, когда это потребуется, все призваны предпочесть достойную смерть трусливому предательству.

В отряде Севастийских мучеников предатель все-таки нашелся. В этом, конечно, нет ничего удивительного, — удивительно, наоборот, что предатель оказался только один. Один из воинов (кстати, он единственный из сорока, чье имя не сохранилось, что, может быть, и хорошо для него: оно возможно стало бы нарицательным, как имя Иуды) не выдержал и бросился к бане. Из-за резкой смены температур он тут же получил сердечный приступ и скончался. Так, по словам святителя Василия Великого, предатель был еще более жалок, «потому что он и вечной жизни не достиг, и не насладился настоящею». Впрочем, даже если бы вероотступнику удалось сохранить жизнь, вряд ли бы он смог вполне «насладиться жизнью»: человек, отвергнувший радость вечной жизни, обречен на тоску и бессмыслицу жизни временной, да и вообще ничто земное не может до конца удовлетворить бессмертную человеческую душу.

Эта истина была чудесно и наглядно подтверждена замерзающим на льду озера исповедникам Христовым. Внезапно на святых воинов снизошел свет, лед растаял, и вода в озере стала теплой. Над головой каждого мученика появился светлый венец. Один из воинов, стоявший в карауле у озера, проснулся среди ночи и увидел венцы над головами святых. Это чудо так поразило его, что он, объявив себя христианином, присоединился к мученикам. Так этот солдат, еще недавно участвовавший в казни, встал на место предателя и восполнил число исповедников Христовых. Вместе со всеми он принял смерть за истинную веру и получил мученический венец.

Так и каждый христианин должен быть таким перед лицом мира, чтобы всякой человек, увидевший его жизнь, сказал в своем сердце: «Вера этих людей несомненно истинная и хочу быть с ними, где им не пришлось быть, даже на месте мучений и казни». Увы, сейчас немногие верующие проявляют такое мужество и силу духа; многие скорее даже отталкивают людей от Церкви несоответствием своих поступков тому, чему учит Евангелие, — каждый, однако, должен хотя бы стремиться к такому бесстрашию в исповедании христианской веры, которое явили Севастийские мученики.

Святитель Василий Великий в «Похвальном слове сорока Севастийским мученикам» призывает: «Юноши да подражают им, как сверстникам; отцы да молятся о том, чтобы быть родителями подобных детей». Каждый христианин должен спросить себя, даже не «похож ли я на этих Христовых воинов» (любой духовно честный человек ответит, конечно, «нет»), — а «действительно ли, я хочу быть похожим на них, действительно ли, по-хорошему завидую их мужеству и, действительно ли, рад был бы, если бы мои дети поступили бы так же?».

Матерям же святитель Василий Великий советует быть похожим на мать самого юного из Севастийских мучеников, Мелитона. Утром, когда истязатели с удивлением увидели, что мученики живы, а их стражник Аглаий вместе с ними прославляет Христа, и приказали вывести святых из воды и перебить им голени, Мелитона, подошла к сыну и стала убеждать его не страшиться смерти (а он как самый выносливый оставался живым, когда другие уже отдали свои души Господу) и претерпеть все до конца. Испытание, которое выпало на долю мужественной матери, было, наверное, даже страшнее, чем муки ее сына и его братьев по оружию. Страшно даже представить страдания матери, очевидно, специально приехавшей в армию, чтобы встретиться с сыном, и вместо долгожданного свидания заставшей его мучительную казнь. Чтобы поступить так, как мать Мелитона, надо подлинно веровать в евангельское учение и несомненно знать, что настоящая радость и счастье человека возможны только во Христе. Этой радости она хотела и собственному сыну, какие бы мучения за нее не пришлось бы претерпеть и ему, и ей самой.

Тела святых были сожжены на костре, а обуглившиеся кости брошены в воду, чтобы христиане не собрали их. Однако, вскоре мученики явились во сне блаженному Петру, епископу Севастийскому, и указали место, где можно найти их святые останки. Епископ с несколькими священниками ночью собрал кости славных мучеников и с честью похоронил их. Церковь сохранила их имена: Кирион, Кандид, Домн, Исихий, Ираклий, Смарагд, Евноик, Уалент (Валент), Вивиан, Клавдий, Приск, Феодул, Евтихий, Иоанн, Ксанфий, Илиан, Сисиний, Ангий, Аетий, Флавий, Акакий, Екдикий, Лисимах, Александр, Илий, Горгоний, Феофил, Дометиан, Гаий, Леонтий, Афанасий, Кирилл, Сакердон, Николай, Уалерий (Валерий), Филоктимон, Севериан, Худион, Мелитон и Аглаий.

Память 40 мучеников относится к кругу наиболее чтимых праздников. В день их памяти облегчается строгость Великого Поста и совершается Литургия преждеосвященных даров, на какой бы день недели не пришлось бы их празднование (в обычное время Литургия преждеосвященных даров служится только в среду и пятницу). На Руси существует благочестивый обычай печь в этот день «жаворонки» - постные булочки в виде птиц. Известно, что поющий жаворонок то взмывает ввысь, то камнем «падает» к земле. Благочестивые люди видели в этом символ стремления человека к Богу и его смирения перед лицом Господа. Жаворонок взлетает к небу, но, пораженный величием Творца, как бы склоняется перед Ним в глубоком благоговении.

Закон Божий.ру