Пролог

07 2014
7 июня - Третье обретение главы Предтечи и Крестителя Господня Иоанна

Голова человека – это жилище его ума.

Помраченный разум разоряет и дом свой: насмешкой над богопротивниками остаются от них на земле лишь черепа с оскаленными зубами. Но голова праведника, озаренная мудростью Божией, может чудесно преобразиться. Так просияла в веках честная глава святого Иоанна Крестителя – источая целебное миро, во славе нетления.

Главу Предтечи Господня можно уподобить разумному светилу – звезде, которая то блистала над миром, то скрывалась, не желая видеть человеческое безумие.

Пока бесновался языческий Рим, проливая кровь христиан, глава Крестителя покоилась во глубине земли. Но вот равноапостольный император Константин освободил Церковь – и свет Разума Христова свободно воссиял человечеству. Тогда-то совершилось первое обретение главы богомудрого Иоанна Крестителя.

Однако сатана не дремал, побуждая тщеславных умников века сего на искажение Божественных Истин. Одна за другой возгорались безумные, богопротивные ереси. И честная глава Предтечи, словно бы вырвавшись из рук еретиков-ариан, вновь скрылась в земных недрах. Святыня таилась от людей, пока воины Христовы вели борьбу с исказителями святой веры. Так была разоблачена ложь Ария и его последователей, а на IV Вселенском Соборе в Халкидоне была разгромлена другая опаснейшая ересь – несторианство. Через год после этого, в 452 году по Рождеству Спасителя, честная глава Предтечи Господня вновь явилась христианскому миру.

Великая святыня стала сокровищем сирийского города Емесы. Когда Сирия вошла в состав мусульманского халифата, глава Крестителя была перенесена в Константинополь. Но и этот царственный город, призванный быть столицей христианства, в своей истории не раз клонился к нечестию. Соблазн неограниченной власти и смрад придворной лести помрачили ум византийских императоров. Придворные круги заражались роскошью, развратом, жестокостью, и из этой «гниющей головы империи» начали истекать новые безумства. Так в начале VIII века появилась еще одна злая ересь – иконоборчество.

На что замахивались еретики, объявившие кумирами святые иконы Христовы? Бога не видел никто никогда; Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил (Ин. 1, 18), – сказано в Священном Писании. Воистину! Непостижимый Бог, желая нашего спасения, явился в человеческом облике. Земными глазами могли люди видеть Воплотившегося Сына Божия. То было зримое явление Невидимого Всесовершенства. А иконоборцы пытались стереть из памяти человечества образ Христа Спасителя. Хула на Воплощение Божества – вот чем была эта ересь.

Для провозвестника явления Христова, святого Иоанна Крестителя, могло ли быть что-то омерзительнее иконоборческой лжи?

Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное (Мф. 3, 2), – возвещал Предтеча Господень. Именно: приблизилось! Сам Небесный Царь стоял рядом с людьми, был среди них, ел и пил с мытарями и грешниками (см.: Мф. 9, 11) – Бог соделался Человеком, чтобы спасти падших. Творец и Царь Вселенной стал близок людям. А иконоборцы силились отодвинуть Царство Небесное, которое Христос принес на землю. Запрет на святые иконы был отрицанием Человечности Сына Божия, делающей Его доступным нашим чувствам – прежде всего любви. Еретики хотели вернуть людей в ветхозаветный сумрак, когда человечество было неимоверно далеко от Всевышнего. За их призывами к чистоте веры таились холод и пустота, и в наше время зияющие с голых стен протестантских молелен.

Порождения ехиднины! кто внушил вам бежать от будущего гнева? (Мф. 3, 7), – так обличал святой Иоанн Креститель законников-фарисеев. Эти крашеные гробы цеплялись за мертвую букву, отвергая животворящий дух Священного Писания. Новейшие фарисеи-иконоборцы с их криками: «Не сотвори себе кумира» – пыжились стать праведнее древнего Боговидца Моисея, которому Господь дал эту заповедь. Пророк Моисей поместил в Скинии Завета изображения Херувимов, украсив этим святыню Бога истинного. «Иудейственнее» ветхозаветных иудеев выставляли себя иконоборцы: ведь золотые статуи ангелов имелись и в иерусалимском храме. То были изображения невидимых святых духов, а иконоборцы восставали даже против запечатления зримого образа Господа Иисуса и облика святых людей Господних. Очевидно: заповедь о несотворении кумиров относится к почитанию богов ложных. Иконоборцы хулили и уничтожали святыни, служащие почитанию Истинного Господа.

Я видел и засвидетельствовал, что Сей есть Сын Божий (Ин. 1, 34), – говорит о Христе Иисусе святой Иоанн. Во время Крещения Господня сподобился Креститель видеть отверстыми Небеса. Окнами в Царство Божие остались для верных святые иконы – об этом ясно говорит множество чудес, проистекающих от священных образов. Но и явления Духа Божия через чудотворные иконы не убеждали ни в чем кривой ум иконоборцев. Еретики рвались закрыть перед взорами людей святые окна в Небо.

Предтеча Господень имел одежду из верблюжьего волоса и пояс кожаный на чреслах своих; а пищею его были акриды и дикий мед (Мф. 3, 4). Он отрекся от земных благ и скитался в пустыне ради своей великой любви к Всевышнему, чтобы ничто не отделяло его от этой священной любви. Так же христиане, ищущие совершенства, отрекались от суетного мира и принимали монашество. Именно монахи ревностнее других выступили на защиту святых икон. Иконоборцы ввели сатанинский обычай разбивать монахам головы на тех иконах, которым они поклонялись. Так от рук еретиков принимали мученические венцы иноки-христиане, последовавшие Крестителю в великом его боголюбии.

Порождениями ехидны, то есть змеиным отродьем, называл Предтеча Христов не только фарисеев, но и саддукеев – древних злочестивцев, не веривших в воскресение мертвых. Саддукействовали и иконоборцы, которые отвергали не только святые иконы, но и честные мощи угодников Божиих. Святые мощи никак нельзя было назвать кумирами: они не были рукотворными. В нетленных телах праведников Господь являл предвестие Небесной славы, уготованной верным. А богопротивники-иконоборцы оплевывали святые мощи, бросали их в болота, топили в море, жгли на кострах. Они поступали так же, как безумная Иродиада, некогда надругавшаяся над отсеченной главой святого Иоанна Крестителя.

Когда разгорелась иконоборческая ересь, честная глава Предтечи Господня исчезла из Константинополя.

Эту великую святыню унесли с собой верные, бежавшие от иконоборческой травли. По Промыслу Божию, глава Крестителя оказалась в Команах – маленьком селении, не имевшем мирской чести, но дорогом христианским сердцам. В этой деревушке окончил земной путь богомудрый подвижник, носивший то же благодатное имя Иоанн – святитель Иоанн Златоуст. Учитель Вселенской Церкви, гонимый из ссылки в ссылку, он опочил со словами:Слава Богу за все! Через три с лишним столетия после его кончины в Команы была принесена честная глава Предтечи. Святитель Иоанн Креститель словно бы последовал в ссылку за святителем Иоанном Златоустом. Глава Крестителя была положена в серебряный сосуд и снова скрылась в земле – до времени Торжества Православия.

Святитель Иоанн Златоуст был гоним за обличение роскоши и разнузданности, антихристианских нравов императорского двора. В нечестии кесарей христианской империи таились зародыши будущих бедствий Церкви. И Златоустый святитель Иоанн предупреждал: Еще живо потомство Иезавели. Еще беснуется Иродиада. Так особенно явственно ожила злоба древних святотатцев в императорах-иконоборцах.

Иконоборчество было начато в первой половине VIII века императором Львом III Исавром. У истоков ереси стоит еще одна личность, загадочная и зловещая: некто Висир. Этот византийский военачальник, попав в плен к арабам, принял мусульманство и сумел стать советником халифа Иезида II. Висир вошел в тесную дружбу с иудейскими раввинами и с их помощью убедил халифа начать гонения на христиан. Гонение было проведено именно в форме иконоборчества: уничтожения «человеческих изображений» и их защитников. (Нужно сказать, что подобных явлений мусульманский мир не знал ни до, ни после времен провокации Висира. Вскоре из числа христиан – придворных халифа явился выдающийся защитник иконопочитания, преподобный Иоанн Дамаскин. А затем бежавшие от ярости иконоборцев монахи во множестве находили приют среди арабов-мусульман.)

Спровоцировав гонения на живущих в халифате христиан, Висир словно бы выполнил там свою задачу. Он вернулся в Константинополь и демонстративно вновь «принял христианство». И этого темного интригана, уже запятнавшего себя вероотступничеством и изменой родине, император Лев Исавр возвеличил, сделал своим фаворитом. Подстрекаемый Висиром, император решил нанести удар Церкви Христовой.

Святой Патриарх Герман Константинопольский предупреждал императора Льва: мирская власть не властна судить об истинах вероучения; это – дело Вселенских Соборов. Святитель Герман говорил: Я готов пролить кровь за образ Христа моего, Который пролил Свою Кровь, чтобы обновить падший образ моей души. Ясно, что бесчестие, наносимое образу Христову, относится и к Первообразу – то есть к Самому Христу. Равно и честь, возносимая перед образом Его, относится к Господу. Поэтому нам, верным рабам Христовым, подобает и умереть за почитание Господа нашего. Однако ни слова Патриарха, ни доводы разума не могли убедить императора Льва Исавра –первого злейшего иконоборца, паче же христоборца.

Первый шаг иконоборчества был наглым принародным кощунством. Императорский чиновник взобрался на Халкопратию – ворота дворцовой площади – и стал топором рубить лик помещенного там образа Христова. Толпа верующих, возмущенная чудовищным поруганием, сбросила кощунника на землю и разорвала в клочья. Император Лев приказал казнить «бунтовщиков»: так пострадали первые славные мученики за святые иконы. (В нынешнем веке подобное поругание святыни видела Россия. Большевики решили снести надгробие Великого князя Сергия, убитого террористами. Надгробие представляло собой образ Распятия Христова. И вот Ленин, окруженный своими приспешниками, собственноручно накинул веревочную петлю на шею Христа Спасителя. Это творилось принародно – но, в отличие от византийцев, русский народ безмолвствовал.)

Весть о совершенном в Константинополе неслыханном кощунстве облетела ближние и дальние края. Восстала Эллада. Гневные послания шли в Царьград из европейских Церквей. Православные люди не желали сносить поругания своих святынь. Видя, что шатается его трон, Лев Исавр несколько унялся в своей еретической ревности.

Иконоборчество Византийских императоров стало причиной распада единой державы на Восточную и Западную. Таков земной плод деятельности кесарей-еретиков, которых некоторые новейшие историки восхваляют как удачливых полководцев и реформаторов.

Продолжателем злого дела Льва Исавра, доведшим иконоборчество до крайней свирепости, стал его сын Константин V. Этот император получил в истории срамное прозвище Копроним, то есть Навозник (по-русски это точнее передается еще более крепким словом). Это имя Копроним получил еще в младенчестве, потому что обделался в купели святого Крещения. Бывший восприемником царского сына, святой Патриарх Герман ужаснулся и предсказал: Это дитя, когда возмужает, церковную святыню осквернит еретичеством и прольет много крови благоверных рабов Христовых. Пристрастием к разного рода экскрементам Копроним отличался и впоследствии: он любил обмазываться лошадиным навозом, уверяя всех, что это очень приятно и полезно для здоровья.

Трудно представить себе личность более омерзительную, чем Константин Копроним. Ненасытный в жестокостях и разврате, сладострастный палач и мужеложник, он умер от злейшей формы сифилиса. Ко всему священному Копроним питал патологическую ненависть; его хулы на святую веру, которые с содроганием передает летописец, поистине чудовищны. Для вящего надругательства над Церковью к участию в своих пьяных оргиях Копроним привлек некоего расстригу-монаха, прозвав его «веселый авва». (Все это очень напоминает «всепьянейшие шутейные соборы» русского царя Петра I. Этот самодержец тоже был садистом, кощунником и палачом Церкви, впридачу еще – сыноубийцей. Однако если греческие историки дали Константину V достойное его прозвание, то в русской истории Петра I упорно называют Великим. Удивительная слепота: не замечать, что задолго до Ленина-Сталина надломил хребет русского народа «великий» Петр.)

И такой сосуд всяческой мерзости, как Константин Копроним, дерзал умствовать о Пречистом Божестве! Поразительно: Навозник «богословствовал» – написал обширнейший трактат, в котором «доказывал, что иконам поклоняться не следует». Льстецы называли его «тринадцатым апостолом»: и впрямь, Копроним вполне под стать Иуде Искариоту.

Своим зловонным «богословием» император не ограничился – по его приказу шло массовое истребление православных, в первую очередь – монашества. Все многочисленные святые обители Царьграда были разгромлены, их имущество конфисковано в императорскую казну. Монахов подвергали зверским истязаниям: отрезали им носы и уши, отрубали руки, жгли огнем бороды и лица, тысячи их были ослеплены и сосланы в рудники. Многих закапывали в землю заживо. Знаменитый подвижник, преподобный Стефан Новый, был вытащен из пещеры и побит камнями: для этого освободили от занятий константинопольских школьников и заставили детей принимать участие в убийстве праведника. Подобным же образом расправлялись со священнослужителями и мирянами, уличенными в почитании святых икон. Император принимал личное участие в пытках и казнях.

По приказу Копронима разрушались мозаики, замазывались фрески, сжигались иконы, созданные поколениями благочестивых мастеров. Ранее в Константинополь, как в сокровищницу Церкви, со всех концов империи переносили нетленные мощи святых Божиих – теперь их уничтожали. По свидетельству очевидца, «исчез и самый слух о мощах святых угодников». В Царьграде царствовало еретическое безумие.

Своему христоборчеству Копроним хотел придать вид «церковной законности». Для этого был им созван «собор», получивший в истории название «разбойничьего соборища». Проведению этого собрания предшествовала чистка духовенства: расправа со стойкими иконопочитателями. (В такой же атмосфере впоследствии проходило «соборище» и при императоре-иконоборце Льве V Армянине.) Оставались криводушные и малодушные, из угодничества или страха перед императором готовые подписать все, что ему было угодно. Один из покаявшихся участников такого «императорского мероприятия» воскликнул: «Где мечи и палки, какой уж тут собор!» В целях утверждения ереси иконоборцы прибегли к подлогу: демонстрировались таблички с иконоборческими изречениями, якобы принадлежавшими святым отцам Церкви. В то же время еретики заметали следы своей лжи: из книг святых отцов вырывались страницы, призывающие к почитанию священных изображений, а иногда святоотеческие творения просто сжигали. Но, несмотря на все коварство и ярость гонителей, верные продолжали отстаивать святые иконы.

Преемник Копронима, император Лев IV Хазар, также был еретиком. Однако (к счастью для Церкви) он больше занимался земной политикой, чем вопросами веры, и при нем иконоборческие страсти утихли. А вдова Льва IV святая императрица Ирина сделала все, чтобы вернуть Церкви спокойствие и чистоту истинной веры. Во времена ее регентства был созван VII Вселенский Собор под председательством святого Патриарха Тарасия Константинопольского.

Отцы Собора без труда разоблачили все злоухищрения еретиков и единодушно постановили:

Мы храним без нововведений все церковные предания, установленные для нас письменно и без писания. Одно из них есть изображение иконной живописью как согласное с рассказом о евангельской проповеди, служащее нам удостоверением подлинного, а не призрачного Воплощения Бога Слова. Ибо вещи, которые указывают взаимно друг на друга, без сомнения, и уясняют друг друга.

Чем чаще через изображения на иконах бывают видимы лица Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, непорочной Владычицы нашей Пресвятой Богородицы, также и честных ангелов и всех святых и преподобных мужей, – тем более взирающие на них побуждаются к воспоминанию о самих первообразах и любви к ним.

Однако благодатным покоем Православная Церковь наслаждалась меньше тридцати лет. Голос вдохновленных Духом Святым отцов VII Вселенского Собора был заглушен рычанием нового зверя на троне – императора Льва V Армянина.

Лев Армянин сделал иконоборчество методичным, создал в империи атмосферу тотального сыска и доносительства. Хранение святых икон стало считаться государственным преступлением. Повсюду рыскали императорские шпионы, и неотвязный страх перед гонителями заставлял многих малодушествовать, отрекаться от своих святынь.

В это тяжкое время словно бы сам святой Иоанн Предтеча воздвиг сильного духом воина Христова на борьбу с ересью. Еще в V веке благочестивый проконсул Студий воздвиг в Царьграде великолепный храм в честь Крестителя Господня, а при нем основал монастырь, названный Студийским. Бесноватый Копроним разгромил эту обитель наряду с другими монастырями Царьграда. Когда в Церкви наступило затишье, Студийский Предтеченский монастырь был восстановлен великим подвижником – преподобным Феодором. Он составил прекрасные песнопения в честь святого Иоанна Крестителя. Преподобный игумен монастыря Предтечи Господня Феодор Студит пламенным словом противостал злочестию Льва Армянина.

Преподобного Феодора бросили в темницу, пытали голодом и жаждой, подвергали пыткам и всяческим надругательствам. Но и из заточения святой исповедник не уставал призывать верных на защиту иконопочитания, ободрял малодушных, вдохновлял людей на подвиг во имя Христа Спасителя. Голос преподобного Феодора Студита был слышен во всем христианском мире.

Злой еретик погиб злой смертью. Лев Армянин был убит в результате дворцового заговора. Его умертвили в храме, в самом алтаре, куда он забежал, пытаясь скрыться от преследователей. Император схватил с престола крест и им стал отмахиваться от убийц; но ему отсекли руку с крестом, а потом и голову. Увидев в этом праведную кару Божию, преподобный Феодор Студит сказал: Обнажавшему Божественные храмы и надлежало в храме Господнем увидеть обнаженные мечи. Разрушителю Божественного жертвенника и надлежало не получить пощады у жертвенника.

Страшная смерть Льва V не означала прекращения гонений, которые приобрели особую свирепость при императоре Феофиле. Еретики занялись истреблением мастеров, создававших иконы. Изограф мог сохранить свою жизнь только если соглашался оплевать иконы и попрать их ногами. Не шедших на кощунство казнили после жестоких пыток.

Среди других был схвачен гонителями знаменитый изограф – преподобный Лазарь Писец. За отказ попрать святыни его избили воловьими жилами, а затем придавили ему руки раскаленными железными плитами, чтобы он уже никогда не смог писать иконы. Боль была так сильна, что исповедник потерял сознание и чуть не умер.

Преподобного Лазаря выпустили из тюрьмы по слезной просьбе жены императора, благочестивой Феодоры. Первое, что сделал святой иконописец, оказавшись на свободе, – сожжеными руками написал образ Предтечи и Крестителя Господня Иоанна. Эта икона сразу явила благодатную целительную силу и прославилась как чудотворная. Так Предтеча Христов через свой образ укреплял христиан на отстаивание святых икон.

Когда истина иконопочитания восторжествовала окончательно, преподобному Лазарю Писцу выпала честь утвердить образ Христов там, где некогда началась безумная ересь. Святой Лазарь написал икону Спасителя на Халкопратии – воротах дворцовой площади, с которых свергли святыню первые иконоборцы.

Незлобивый преподобный Лазарь всю жизнь молился за своих мучителей, и его молитва была услышана Господом. Палач святого изографа император Феофил покаялся перед кончиной, и отцы Константинопольского Собора 843 года даровали ему прощение.

Константинопольский Собор вновь – и окончательно – утвердил право верных поклоняться святым иконам. Тогда же был установлен светлый праздник Торжества Православия. Святой Патриарх Мефодий, множество духовенства, царица Феодора с малолетним сыном-императором, ликующие толпы народа прошли по Царьграду со святыми иконами и поставили их во всех храмах города.

Вернувшись к истинной вере, столица империи начала вновь украшаться святынями. В Константинополь были перенесены нетленные мощи святого Патриарха Германа и преподобного Феодора Студита – первыми явились здесь честные тела страстотерпцев, пострадавших от иконоборческой ереси. Затем в Царьград вернулась и величайшая святыня – глава Предтечи Господня.

Святой Иоанн Креститель явился в видении Патриарху Игнатию Константинопольскому и указал, где сокрыта его честная глава. Святыня была обретена в Команах и, к великой радости православных, вновь принесена в царствующий град – и стала доступна поклонению. Снова на верных излился поток чудес от богомудрой главы Крестителя.

Победа над иконоборческой ересью положила начало всемирному празднику Торжества Православия, с той поры и поныне празднуемому всеми Поместными Церквами. Это торжество как бы поставило точку в многовековой борьбе Православия с искажениями святой веры, которые диавол внушал тщеславным еретикам.

Со времен семи Вселенских Соборов, разоблачавших разные виды сатанинской лжи, еретики не придумали, в сущности, ничего нового. Многие нынешние «теологи», как древние ариане, силятся принизить Божественность Христа Спасителя. Подобно древним несторианам, современные протестанты отказывают в почитании Матери Божией. Сегодняшние оккультисты, как давным-давно анафематствованные Церковью оригенисты, умствуют о переселении душ. И в том скоплении разношерстных ересей, которым является протестантизм, основой видится иконоборчество.

Взрывом иконоборческих страстей было ознаменовано само появление протестантизма в XVI веке. Тогда бесноватый Фарель с ордой фанатиков носился по Швейцарии, вламываясь в храмы и уничтожая иконы. Впоследствии такой же иконоборческой свирепостью отличались многие протестантские секты. Уже в нынешнем столетии сектанты так же громили иконы в Мексике. Эти новейшие «ревнители» довели древнюю ересь до крайних пределов: византийские иконоборцы, в отличие от них, не отказывались почитать Крест Христов, что прямо предписано в Священном Писании. А новые иконоборцы стали еще и крестоборцами.

Значительная доля вины в возникновении протестантского иконоборчества лежит на папском Риме. Римское отступничество привело к искажению самой сущности иконописи. Православный Восток был сотрясаем претензиями императоров на церковную власть – цезаропапизмом. На Западе епископы Римские пытались присвоить себе полноту светской власти и одновременно единолично властвовать надо всей Церковью Христовой. Против цезаропапизма у Православия оставалось противоядие: соборный разум Церкви как Тела Христова. Но на Западе не было противоядия от папоцезаризма, поскольку римские Первосвященники дерзнули подменить собою Единого Главу Церкви – Самого Христа. И совращенный в папизм Запад оказывался беззащитным перед духовным произволом Пап, среди которых попадались люди, по развращенности немногим уступавшие императору Копрониму. Разнузданность папской курии передавалась в массы верующих. Эта язва поразила и художников, пишущих иконы, – они утратили благоговейность и начали относиться к священному делу, как к будничному ремеслу. Иконы на Западе вырождались в картины на религиозную тему, порой даже и соблазнительные. Часто доходило до кощунства: за изображение «мадонн» живописцы выдавали портреты своих подружек. В преданиях Древней Церкви описаны случаи, когда у творивших нечто подобное изографов просто отсыхали руки. В новое время Господь послал на гордый Рим чуму протестантизма.

Однако в пылу справедливого негодования против папских злоупотреблений протестанты не заметили, что сами еще дальше, чем латиняне, уходят от Божественной Истины. Они «выплеснули вместе с водой ребенка» – в воинственном задоре отвергли Таинства и Предания Апостольской Церкви, оттолкнули спасительную руку Православных Патриархов. Протестантизм остался в гибельной безблагодатной пустоте, распался на множество сект: всяческих «бестолковых толков» и «несогласных согласий».

В Древней Церкви иконопись являлась священным делом, которым занимались благочестивые люди, по большей части монахи. Замысел иконных изображений принадлежал священнослужителям, изографы были только исполнителями. Древнее благочестие выработало каноны святых икон – образцы, созерцание которых способно возвышать человеческую душу и устремлять мысли молящегося к Небу. И в наши дни, несмотря на упадок иконописного мастерства, Православная Церковь хранит эти каноны и зорко следит за духовностью священных изображений.

Протестанты и сейчас, подобно древним иконоборцам, продолжают кричать: «Не сотвори себе кумира» – по поводу святых икон. Эти духовные слепцы не желают видеть, что православные христиане поклоняются не дереву и краскам (как почитают в Библии отнюдь не бумагу и краску типографскую). Зрение, как и все другие чувства, Господь даровал человеку не для бессмысленного или дурного употребления, а для просвещения Божественным Светом. Чистым оком созерцая святые иконы, христианин умом и сердцем возносится в Небесное Царствие и так поклоняется Спасителю – Богочеловеку Христу, Пречистой Его Матери и всем святым людям, друзьям Божиим. Вочеловечившийся Господь и праведные угодники Его ступали по этой земле, память о их образах священна для нас, помогает и нам, грешным, идти по пути спасения.

Как древние еретики, протестанты отвергают почитание святых мощей. Для нас же, православных, нетление тел святых подвижников, исходящие от них чудеса есть зримое свидетельство воскресения верных во славе в вечном Царстве Отца Небесного. Святые Божии живы, они с нами и помогают нам, – залог тому их честные мощи, которым мы поклоняемся. И среди них – могучий помощник наш Предтеча и Креститель Господень Иоанн, часть главы которого ныне хранится в сердце православного благочестия, на Святой Горе Афон.

На некоторых иконах святого Иоанна Предтечи мы видим его образ, который может показаться странным. Глава Крестителя у него на плечах – а другую свою главу, отсеченную, он держит в руке. И в таком непонятном земному взгляду изображении является высокий духовный смысл. Предтеча Христов, обезглавленный нечестивцами, – в целости, силе и славе восстал в Царстве Небесном. А земную свою главу, сияющую богопросвещенным разумом, он дарует живущим на земле верным, вдохновляя их на дела и подвиги, ведущие к Вечной жизни и прославлению.

В сердце и уме хранил Предтеча Господень образ Спасителя, устами проповедовал он явление Христово. То было единство всех качеств, всего существа святого Иоанна – в пламенной любви к Всевышнему, как и святые отцы заповедуют нам в молитве соединять ум и сердце, в единстве мысли и чувства всецело устремляться в Небеса.

Первое и второе обретение честной главы Предтечи Божия мы празднуем обычно в канун или во дни Великого поста, третье обретение – уже после Пасхи Христовой. Так и во дни воздержания, и во дни духовного ликования нужно нам прикосновение к высокому разуму Крестителя, согретому любовью ко Христу, – чтобы всегда хранить свой ум в бодрости, трезвении, светлом и радостном боголюбии.

Так да воцарится и в нашем разуме, и в душах наших Сладчайший Христос Господь, по молитвам Предтечи Своего, которому воспеваем: Радуйся, яко Божиим смотрением глава твоя нетленна соблюдеся; радуйся, яко та на утешение, освящение и цельбы христианом дадеся. Радуйся, великий Иоанне, пророче, Предтече и Крестителю Господень. Аминь.

Владимир (Иким), митрополит Омский и Таврический