Пролог

29 2013
29 июня - день памяти преподобного Моисей Оптинского

Настоятеля Оптиной пустыни отца Моисея (Путилова) многие считали вполне обыкновенным, ничем не выдающимся, хотя и благоговейным, монахом. Были тогда в обители старцы: отцы Лев, Макарий… За ними и не было заметно настоятеля, который, впрочем, совсем не стремился к известности. Однако во многом благодаря именно его тихому подвигу Оптина пустынь стала очагом святости и всероссийским светочем духовной культуры.

Настоятельская доля – житейские попечения, самые приземленные заботы по обеспечению материальных нужд монастыря. Но для преподобного Моисея они были таинством, в котором земное преображалось в небесное. К примеру, закупается селедка. Продавец упрашивает взять именно его бочку и говорит при этом, что сельди очень хорошие (еще совсем недавно были), но вот из-за жары подпортились. Несмотря на это отец Моисей их покупает. Келейник в недумении: куда девать негодные селедки? «А ему-то, подумай, куда их было девать? — отвечает настоятель. — А у нас все разойдутся», и велит подавать себе к ужину по одной селедке с хреном, и все съедает. В другой раз разорившийся торговец привез негодную сбрую. Преподобный Моисей ее купил и на упрек эконома: «Все гнилье, на что вы это купили?» — ответил: «Экой ты, брат, какой, ведь продавал то человек бедный и у него пятеро детей, все равно надобно ему и так помочь».

Постигать христианскую мудрость преподобный Моисей начал в детстве, в кругу семьи. Родился он 15 января 1782 года в городе Борисоглебске Ярославской губернии. Отец, Иван Григорьевич Путилов, воспитывал Тимофея (мирское имя преподобного) в любви к Богу и Его Церкви, и сам же учил всех своих шестерых детей грамоте, так как не хотел отдавать их в школу, чтобы избежать дурных влияний. Когда Тимофею исполнилось 19 лет, отец отправил его вместе с 14-летним братом Ионой в Москву — на службу к знакомому купцу. В богатой святынями и церквами Москве духовные стремления братьев еще более развились. Здесь было легче доставать духовные книги, и Тимофей читал их запоем. Братья познакомились с подвижниками московских монастырей: прозорливой старицей Досифеей, старцами Новоспасского монастыря Александром и Филаретом. Под влиянием бесед с ними юные Путиловы окончательно решили пойти в монахи. В 1804 году, когда Тимофею было 22 года, он приписался к московскому купеческому обществу и, взяв на три года паспорт, отправился с братом Ионой в Саровскую пустынь. Зная, что отец не даст согласия на монашество, братья написали ему, что от хозяев отошли за невозможностью жить у них, и что есть у них на примере другой Хозяин, Которому они дали слово поступить в услужение. Уже из Сарова написали они откровенно отцу о своем намерении, но Иван Григорьевич разгневался и приказал детям немедленно вернуться домой. Они не послушались и два с половиной года не смели показаться дома.

В то время в Саровском монастыре пребывали великие подвижники: преподобный Серафим, восстановитель Валаамского монастыря игумен Назарий, схимонах Марк, — все прославленные ныне Церковью в лике преподобных. Однако Тимофей, после того, как спустя почти три года отлучился из обители, чтобы проститься с умирающим отцом, не вернулся больше в Саров, в отличие от его брата Ионы, который остался и стал впоследствии Саровским игуменом. Тимофей поступил послушником в Свенский Успенский монастырь Орловской епархии. Возможно, он выбрал эту обитель потому, что в окрестностях ее, в Рославльских и Брянских лесах, жило много монахов-пустынников. К ним-то в 1811 году и присоединился Тимофей. Место уединения пустынников находилось в дачах помещика Броневского, в сорока верстах от Рославля, в пяти от сельца Якимовского, в семи от села Лугов и в 30 от сельца Межова, на берегу лесной речки Богдачевки. Шесть дней монахи проводили в уединении в умной молитве, а в воскресенье собирались вместе для совместного богослужения. На Пасху, Рождество и другие великие праздники приходил из села Лугов священник и причащал пустынников.

Духовным руководителем, или старцем, для Тимофея Путилова был иеросхимонах Афанасий, ученик преподобного Паисия Величковского, восстановителя среди русских монахов «умного делания», переводчика святоотеческих книг. Старец Афанасий постриг Тимофея Ивановича в монашество с именем Моисея в честь преподобного Моисея Мурина.

В свободное от молитвы время преподобный Моисей переписывал священные книги, обрабатывал огород, который, впрочем, родил только репу. Летом пустынники собирали грибы, ягоды и обменивали их на печеный хлеб, крупу, иногда масло. Жизнь в пустыне была полна опасностей. Надеялись только на Бога, Который и хранил Своих последователей. Рядом с их кельями бродили волки и медведи, расхищали огород. Однажды отшельников чуть не перебили разбойники. Но самым страшным, по воспоминаниям отца Моисея, были бури, ломавшие столетние деревья. Как-то громадное дерево рухнуло около кельи с таким грохотом, что Моисей подумал, что сейчас погибнет, но дерево лишь задело келью ветвями.

В 1812 году при нашествии французов, отшельникам пришлось покинуть пустыню, и монах Моисей удалился в Белобережский монастырь. Здесь он встретил трех замечательных подвижников: схимонахов Феодора, Клеопу — учеников старца Паисия Величковского, и иеромонаха Леонида, впоследствии Оптинского старца Льва. После изгнания Наполеона, отец Моисей возвратился в лесное уединение, куда к нему в 1816 году приехал для монашеской жизни его младший брат Александр. Иеросхимонах Афанасий постриг Александра с именем Антония, и поручил руководству отца Моисея.

О внутренней жизни преподобного Моисея в этот период свидетельствует его дневник. Вот одна из записей, из которой видно, как отец Моисей боролся за исполнение евангельской заповеди о любви к ближнему: «15 дек. - Во время трапезы блеснуло в уме разумение относительно до сожительствующих со мною братий, чтобы их погрешности, видимые мною и исповедуемые ими, принимать на себя и каяться, как за собственные свои, дабы не судить их строго и гневом отнюдь не воспламеняться. Ошибки, проступки и грехи братьев да будут мои».

В Рославльских лесах отец Моисей провел десять лет. Это безмятежное житие продолжалось до тех пор, пока архиепископу Калужскому Филарету (Амфитеатрову), не пришло на ум устроить при второразрядном монастыре Оптиной пустыни скит. Скитская монашеская жизнь предназначена для зрелых христиан, которые уже очистили свое сердце от страстей и в свободе от житейских хлопот, необходимых на первоначальных этапах подвижничества, переходят к живому Богообщению, по обетованию Господа: «Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят» (Мф. 5:8). Поэтому для правильной организации скита нужны опытные подвижники, каковыми, по мнению архиепископа Филарета, являлись рославльские пустынники.

6 июня 1821 года отец Моисей с братом Антонием и еще двумя монахами прибыли в Оптину и принялись за работу. Посреди дикого соснового бора, на месте, выбранном для скита, они вырубили деревья, поставили церковь во имя Иоанна Предтечи, рядом келью и обнесли их забором. Отец Моисей хотел продолжить возлюбленное безмолвие и попросил у архиерея разрешения принять схиму, но Филарет ответил: «Не убо прииде час». Моисей обратился с вторичным прошением, а в ответ получил предложение принять священство, от которого по любви к безмолвию решительно отказался. Филарет, видя неподдельное смирение преподобного, продолжал настаивать. Шесть недель длился их спор. Наконец архипастырь сказал: «Если ты не согласишься, буду судиться с тобою на Страшном суде Господнем». Только тогда умолк отец Моисей и 22 декабря 1822 года был рукоположен в иеромонахи и определен духовником Оптиной пустыни, а в 1825 году его избрали настоятелем уже всей обители. Его младший брат иеромонах Антоний стал начальником скита.

Трудами и молитвами преподобного Моисея Оптина преобразилась. Увеличилось число братии, для ее обеспечения были сделаны большие хозяйственные запасы. В обители появились две новые церкви, трапеза, гостиницы, семь корпусов келлий. Богослужение приобрело необходимое для монастыря благолепие, но, что всего важнее, возвысился духовный строй обители. В монастырь прибыли отцы Лев и Макарий и установили, по уставу святых отцов, старчество, которое вскоре вышло далеко за монастырские стены обители и стало привлекать в Оптину множество жаждущих духовного утешения и руководства со всей России.

Ко времени настоятельства преподобного Моисея относится возникновение в Оптиной пустыни «аскетико-филологической школы» по переводу с греческого языка и издания творений великих святых отцов древности: Исаака Сирина, Макария Великого, Иоанна Лествичника. К 1860 г. в монастырской библиотеке было 4 124 изданий, из них 1500 собрал преподобный Моисей.

В настоятельской деятельности преподобный Моисей руководствовался прежде всего евангельскими заповедями, исполнение которых ставил выше всех земных расчетов и надежд. При приеме в монастырь преподобный Моисей не требовал денежного вклада, напротив, любил принимать хилых, больных, слепых, которые ничем не могли воздать обители. В монастырской казне было очень не густо, однако он начал большое строительство и повел благотворительную деятельность. Всякому просящему преподобный Моисей не отказывал, веря, что Господь, сказав: «Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это всё приложится вам» (Мф. 6:33), подаст все необходимое. «Есть ли у вас, батюшка, деньги?», спрашивали приближенные при начале стройки. «Есть, есть», и покажет 15, 20 рублей. «Да ведь это не деньги; дело то тысячное». А преподобный Моисей улыбнется и скажет: «А про Бога забыл: у меня нет, так у Него есть». И вера его ни разу не была посрамлена. Часто рабочие просили уплаты, когда у настоятеля было всего несколько медных монет; он просил обождать, и через день-два по почте приходили деньги. Когда же и этого не было, он занимал и при первом случае возвращал все сполна. Его брат игумен Антоний рассказывал, как некоторые из рабочих пришли просить расчета. «Я и сказал отцу архимандриту: батюшка, рабочие пришли, просят чтобы их рассчитать». — «Что же, отвечает, надобно рассчитать». — «Да денег-то нет, батюшка». — «Занять надобно у кого-нибудь, а рабочих рассчитать». Я и пошел от батюшки в раздумье: у кого же занять? Только что схожу с крыльца его кельи, как вижу, на встречу мне идет знакомая дама, и, подойдя, спрашивает о здоровье отца архимандрита. Я отвечал: слабеет силами; да, вот, благословил мне рассчитаться с рабочими, а денег нет, надобно занять у кого-нибудь. Дама эта тут же вынула свой бумажник, достала из него 50 рублей и подала их мне, говоря: «Вот, отец игумен, позвольте мне вам этим послужить: прошу вас принять от меня эти деньги в долг без отдачи». Так Господь за молитвами батюшки о. архимандрита и послал неожиданно денег для уплаты рабочим».

Любовь и сострадание к нуждающимся преподобного Моисея не знали границ. Он платил больше, чем просили, часто покупал ненужные вещи, чтобы только помочь нуждающимся торговцам, держал на жаловании сирот, одних для отпугивания ворон, других для ловли кротов. Работал как-то в обители печник — бессовестно халтурил и обманывал. Отец Моисей решил его рассчитать, но печник просил прощенья и обещал исправиться. Настоятель простил его. Эконом монастыря, узнав об этом, сказал отцу Моисею: «Батюшка! Вы опять того печника наняли, ведь он плут, как и Вам хорошо известно». «Да, ведь он бедный человек, я видел, что на нем и рубашки-то нет, а только кафтан, надобно ему помочь, притом он обещал исправиться». «Батюшка, когда же он исправится? Он известный негодяй!» «Как! человек хочет исправиться, а ты говоришь, что он негодяй. Сам ты негодяй! Ступай!».

Для приезжающих в обитель богомольцев, которых при отце Моисее стало много, в гостинице не было установлено платы — каждый, если хотел, мог жертвовать по своему усмотрению. Один богатый купец спросил отца Моисея, не боится ли он, что никто не будет платить? – «Не заплатят 99, Бог пошлет сотого, который за всех заплатит», - ответил настоятель. Эти слова так впечатлили купца, что он стал щедрым благотворителем Оптиной пустыни. Келейник преподобного Моисея говорил, что он был «большой гонитель на деньги», а богат был только нищетою. Когда, по его смерти открыли ящик, где он держал деньги, нашли один гривенник, застрявший между дном и стеною. «Верно батюшка не заметил его, - сказал его брат преподобный Антоний, — а то он бы непременно и его истратил».

К полной нестяжательности, которая всю надежду полагает в Боге, а не в деньгах или других материальных средствах, преподобный Моисей стремился с самого начала своей монашеской жизни. «Когда я был в Сарове, — говорил он, — присматривался я к тому, как кто живет и что имеет, и сказал себе: умру с голоду, но никогда в жизни ничего не буду иметь. Вот и хожу всю жизнь с сумою».

Вообще о себе и о своей внутренней жизни преподобный Моисей говорил крайне редко и неохотно. Здесь настоятельство, скорее, даже помогало ему скрывать свои добродетели. Оно стал как бы спасительной оградой, за которой безопасно вызревал прекрасный цветок святости. Впрочем, однажды, вопреки обыкновению преподобный Моисей откровенно обмолвился о себе: «Другие может быть только думают, что они хуже всех, а я на самом деле дознался, что я хуже всех». Так исполнились на нем слова древнего учителя монашествующих преподобного аввы Дорофея, чью книгу так любил отец Моисей: «Как деревья, когда на них бывает много плодов, то самые плоды преклоняют ветви к низу и нагибают их, так и душа, когда смиряется, тогда приносит плоды и чем более приносит плода, тем более смиряется, ибо и святые, чем более приближаются к Богу, тем более видят себя грешными».

На 81 году преподобный Моисей заболел. Как-то он пришел в устроенную им оптинскую библиотеку, и молча, будто прощаясь, осмотрел ее. Слух о его недуге распространился и отовсюду стали приезжать богомольцы для прощания. Отец Моисей благословлял всех образками; их роздано было до 4. 000. Он попросил вынести из кельи все вещи и поместить пред собой икону святителя Тихона Задонского. 16-го июня 1862 года в день в день тезоименитства этого святителя при чтении слов Евангелия от Матфея: «Приидет Сын Человеческий во славе Отца Своего с Ангелами Своими и тогда воздаст каждому по делам его» (Мф. 16, 27), преподобный Моисей тихо отошел к возлюбленному им Господу и был погребен в Казанском храме Оптиной пустыни.

Некто из древних святых говорил: «В последнее время те, которые по истине будут служить Богу, благополучно скроют себя от людей и не будут совершать среди них знамений и чудес, как в настоящее время, но пойдут путем делания, растворенного смирением, и в Царствии Небесном окажутся больше Отцев, прославившихся знамениями и чудесами». Очевидно, что предсказание это с точностью исполнилось в жизни преподобного Моисея Оптинского.

Сайт "Закон Божий"