Пролог

06 2013
6 ноября - день памяти преподобного Зосимы Верховского

Особенно удивила молодого офицера нестяжательность иноков. Несмотря на крайнюю бедность, они не приняли никаких денег, сколько Захария Васильевич не предлагал им. «О диво! Есть же такие люди, которым деньги не надобны и которые о временном не заботятся, — не утерпев, воскликнул он тогда, — такую провождают жизнь, к которой невозможно пристрастия иметь или за что друг на друга оскорбляться и негодовать: у всех только едино — Бог и попечение о спасении, ибо как можно им к чему-либо пристрастие иметь, ничего собственного не имея?»

Спустя два года Захария Васильевич вышел в отставку, продал свое имение старшему брату и отправился в лес к пустынникам. «Помыслил я о себе, — рассказывал он впоследствии, — как счастлив я буду, если сподоблюсь вести такую подобную им жизнь, беспечальную, спокойную, только на угождение и служение Единому Богу беспрепятственно проводить». Захария хотел стать послушником у наставника пустынного братства — старца Адриана, однако тот к тому времени уже стал игуменом Коневецкого монастыря на Ладожском озере. Братия посоветовали Захарии обратиться за духовным руководством к другому подвижнику — отцу Василиску — «Это - звезда наша пустынная!», говорили о нем. Умудренный в духовных подвигах старец Василиск направил Захарию Васильевича в Коневецкий монастырь, чтобы он поначалу усовершенствовался в евангельском житии посреди людей, поскольку, по слову святых отцов, «истинно хотящий спастись должен сперва в сожитии с людьми претерпеть досады, бесчестия, лишения, уничижения, освободиться от влияния чувств своих и тогда уже пойти в совершенное безмолвие, как явил в Себе и Сам Господь наш Иисус Христос, ибо Он, претерпев все сие, взошел, наконец, на Святой Крест, что значит умерщвление плоти и страстей и святое, совершенное успокоение».

В Коневецкой обители послушник Захария пек просфоры и прислуживал в церкви. За ревность и боголюбие старец Адриан вскоре постриг его в монашество и нарек Зосимой в честь преподобного Зосимы Соловецкого. Однако дивный облик встреченных некогда пустынников и особенно старца Василиска так глубоко запечатлелся в сердце молодого подвижника, что он неоднократно просил игумена отпустить его к ним. Поначалу отец Адриан, испытывая произволение Зосимы, не соглашался, а через год пригласил самого старца Василиска на Коневец. В густом лесу за 3 версты от монастыря были построены две кельи, в которые по благословению игумена переселились старец Василиск и Зосима. «И с того времени, — пишет отец Зосима о своем духовном друге и наставнике, — я сделался его всегдашним и неразлучным сожителем и учеником его стал именоваться, хотя он и не принимал меня в качестве ученика или сына духовного, ибо всегда говорил от великого своего смирения так: “Мне ли иных спасать и наставлять, такому невежде!” Но я сам видел, как все братия к нему любовью расположены, да и я всегда его почитал как от Бога данного мне отца и уважал как доброго наставника, любил же как друга духовного, благоговея к нему, как к истинному угоднику Божию, и всегда был послушлив к его советам и желаниям его. Старец же был так тих, обходителен и добронравен, что насильно и как бы невольно привлекал душу мою, так что я всегда жаждал его присутствия и никогда оным не мог столько насытиться, сколько моё сердце желало, ибо мое желание было так столь неограниченно, что, казалось, хотя бы день и ночь я находился при нем, но и тогда едва ли удовлетворил бы ему!» Отца Зосиму особенно привлекало в старце Василиске его устремленность к Богу и любовь к ближнему, для которого он никогда ничего не жалел, но всегда стремился помочь и услужить всякому человеку, почему и никогда не имел никакой собственности. «Видя такие его дела и поступки, — пишет отец Зосима, — я радовался и счастливейшим себя признавал, что сподобился с ним познакомиться».

Братия Коневецкого монастыря также столь высоко почитали старца Василиска, что, по словам отца Зосимы, когда «бывали на некоем послушании и, увидевши нас, оставляли свое дело и радостною душою встречали и целовали нас». Иноки искали у отца Василиска духовного совета и поддержки, открывали ему все сокровенности души. Вскоре и к отцу Зосиме как к ученику старца Василиска стали относится как к наставнику, отчего он недоумевал и смущался. Слава о духовных добродетелях пустынножителей со временем вышла за пределы монастыря и к ним стали во множестве приходить за советом уже мирские люди. Искренне считая себя неспособным к духовному руководству и желая избежать суетной славы, старец Василиск очень скорбел и начал подумывать об удалении в более далекую пустыню – на Святую Афонскую гору или в Молдавию, где в то время было много пустынных обителей и где подвизались ученики преподобного Паисия Величковского. Однако любовь братии и духовного отца подвижников – игумена Адриана удерживала их, так что они решили подождать, веруя, что Бог исполнит их доброе желание, когда будет на то Его святая воля.

Так в молитвах и трудах прошло 10 лет. Уже престарелый игумен Адриан решил принять схиму и удалиться на покой в московский Симонов монастырь. Перед уходом он дал свое благословение отцам Василиску и Зосиме искать себе более пустынного жития. Трижды подвижники попытались добраться до Афона, но безуспешно. Увидев в этих неудачах Промысел Божий, они хотели найти себе место на юге России, но и здесь у них ничего не получилось. Тогда они поняли, что Господь направляет их в пустынную Сибирь, о которой они уже подумывали, хотя идти сомневались из-за суровости климата и опасности от «диких людей».

В Сибири иноков радушно встретил губернатор и предоставил им право свободного проезда по всем округам и возможность пользоваться услугами проводников. Зима застигла подвижников в окрестностях Кузнецка (современного Новокузнецка). В сорока верстах от последней деревни, за которой уже на сотни верст не было человеческого жилья, они выкопали в лесу землянку, и провели в ней суровую зиму, питаясь хлебом, смешанным с древесной корой. Отца Зосиму тогда чрезвычайно удивила произошедшая в нем перемена по отношению к пище и к вкусовым ощущениям. Когда один крестьянин смог передать пустынникам лук, то «он столь показался вкусным и приятным нам, — рассказывал отец Зосима, — что даже почувствовали великое в себе оживление и силу, чему много удивлялись». Отец Зосима говорит, что во все годы их пустыннической жизни благодать Божия претворяла самую скудную и суровую пищу, например, хлеб из плохой муки, в столь вкусную, питательную и здоровую, что они едва ли не усомнились в своем спасении, чувствуя вместо скорбей и лишений, одну только радость, и не только духовную, но даже от «усладительных брашен». «Но как возможно, — читаем в записках преподобного Зосимы, — в точности описать все свои духовные чувства, из-за которых никакое благополучнейшее царствование не порадует так и не успокоит, как пустынное житие. Ибо ум тогда, не видя и не слыша ничего лишнего и суетного, но находясь в совершенном мире и спокойствии, естественно устремляется к единому Богу!»

Тем не менее, с наступлением весны подвижники поняли, что из-за дикости и удаленности места они не смогут добывать здесь никакой пищи вообще, поэтому они решили приискать себе более удобного места для постоянного обитания. Около месяца ходили иноки по глухой тайге, не раз подвергаясь смертельной опасности. Пригодное для жизни место нашлось у реки Томь в местности Три Курьи. До ближайшей деревни было 20 верст, до города Кузнецка — 50. Здесь отцы Василиск и Зосима прожили 20 лет в двух небольших деревянных кельях, находившихся на расстоянии около 100 саженей одна от другой. Отшельники пребывали в совершенном безмолвии, лишь субботу, воскресенье и большие праздники проводили вместе, читали творения святых отцов, беседовали. Завели небольшой огород, ловили рыбу в озерах. Во время Успенского поста по реке Томь добирались до Кузнецка, чтобы причаститься Святых Таин. В пасхальные дни отшельников посещал некий боголюбивый крестьянин Тимофей. Через несколько лет отцы приняли под свое руководство двух мирян. Одним из них был старик, который и дня не мог провести, не напившись до бесчувствия, но поселившись рядом с подвижниками, уже до самой кончины не прикасался к водке. Другим был купец, который еще в миру проводил постническую жизнь, а под руководством отца Василиска еще более преуспел в духовном подвиге, так что и сами старцы много получали пользы от соседства с ним. Некоторое время со старцами жил 20-летний подвижник, ныне прославленный в лике святых, Петр (Мичурин). Став свидетелем «высочайшего к Господу горения» юноши, отец Зосима составил его жизнеописание.

Около 1820 года к отцу Зосиме пришла вдова Онисия Конюхова и стала «с великим усердием» просить его помочь ей в деле спасения души, говоря, что монастырей в окрестности нет, а в Россию ехать ей далеко. Преподобный Василиск благословил вдову поселиться в ближайшей деревне Сидоровке. Через некоторое время к ней присоединились еще несколько женщин, ищущих монашеской жизни. В деревне Сидоровке были выстроены маленький келейный корпус, ограда. Отец Зосима написал для общины сестер «Поучение о послушании», и особые письма - «заветы», как называли их сестры, в которых и наставник, и его духовные чада обещали перед Богом находиться во взаимной любви, в доверии, в ответственности друг перед другом и в безоговорочном послушании учениц учителю. Так в 1822 году был основан Туринский Николаевский женский монастырь, о чем московский митрополит святитель Филарет (Дроздов) писал: «В благодатном царствии Христа Спасителя нередко можно усматривать, что Он среди сокровенных подвигов засвечивает в душах избранных благодатный свет, но потом действует по Своему правилу, изреченному в Евангелии: не скрывать светильника под спудом, но употреблять его для просвещения чрез него и других. Сие можно примечать и в житии старцев Василиска и Зосимы. Василиск безмолвствовал в пустыне безысходно. Зосима должен был иногда входить в селения для приобретения необходимых потребностей жизни и, следственно, вступать в сношения с людьми. Ему встречались души, труждающиеся и обремененные в мире, ищущие душевного покоя и нуждающиеся в руководстве. По усильным просьбам, с благословения старца Василиска, Зосима принял их в свое руководство. И таким образом началось в дальней Сибири общежитие».

По мысли святых отцов, Евангельские заповеди блаженств (см. Мф.5:3—12 и Лк.6:20—23) представляют собой лестницу, по которой Господь ведет избранных Своих к духовному совершенству. Первая ступень — нищета духа: «Блаженны нищие духом, — говорит Христос Спаситель, — ибо их есть Царство Небесное»; увенчивает духовную лествицу следующее слово: «Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня. Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах: так гнали и пророков, бывших прежде вас». Взойти на эту ступень было даровано и преподобному Зосиме.

Некоторые сестры, «таившие в сердцах своих страсть любоначалия», стали нарушать устав общежития и наконец самовольно отправились в Тобольск с жалобами на своего духовника. Старца Зосиму обвиняли в расколе, растрате монастырских денег, притеснениях сестер и прочих «чувствительнейших угнетениях», просили епархиальное начальство удалить старца из монастыря и поставить игумению. На обвинение в нарушениях «отправления должности священника» отец Зосима писал объяснение архиерею: «Я от [духовных чад] требую не исповеди, но откровенности, чтобы, зная совесть каждой и пристрастия, мог незаблудно управлять ими. Но хотя они во всем открываются мне, однако я не беру на себя права разрешать их грехи, но только пользую их моими наставлениями». Указом Синода от 24 января 1825 года преподобный Зосима был уволен «от звания попечителя и от всякого влияния на монастырь» и осенью того же года уехал в Москву. Верные своему духовнику сестры собрались последовать за ним, но консистория всячески препятствовала их отъезду из Туринска. В это время в Тобольск прибыл новый губернатор Д. Н. Бантыш-Каменский, который не сомневался в чистоте как самого преподобного Зосимы, так и его учениц. Благодаря стараниям нового губренатора сестрам были возвращены паспорта и свобода передвижения. Святитель Филарет Московский впоследствии говорил о причинах «немирия» в туринском монастыре: «Возъярился враг спасения человеческого и подвигнул тяжкое искушение. Он возбудил в некоторых страсть любоначалия; от сего возникли распри и ухищрения; они привлекли суд; суд поврежден был человекоугодием: и верные руководству старца сестры общежития, вместе с ним, принуждены были удалиться».

В феврале 1826 года верные духовнику сестры прибыли в Москву и поселились в доме надворной советницы М. С. Бахметевой. Летом, когда в Москву по случаю коронации императора Николая I съехалось множество народа, Бахметева предложила старцу переселить сестер в собственное имение в 60 верстах от Москвы. Здесь по благословению митрополита Филарета преподобный Зосима устроил женскую общину в честь Смоленской иконы Божией Матери «Одигитрия». В течение трех последующих лет старец часто ездил в Москву, сам ходил по благодетелям для испрашивания помощи, покупал для сестер все необходимое. Видя такое самопожертвование, обители стали покровительствовать московский купец 1-й гильдии С. Л. Лепёшкин (1787-1855) и его супруга. В то же время любовь к безмолвию и пустынной жизни не покидала отца Зосиму. В трех верстах от пустыни в лесу он выстроил келейку с колодцем, и стал жить в ней 5 дней в неделю, приходя в монастырь в субботу к утрени, а в воскресенье вечером возвращаясь «на безмолвие».

В октябре 1833 года старец Зосима заболел. Прощаясь с сестрами, он завещал им жить в любви и смирении. «Не расходитесь по моем исходе, — убеждал их преподобный, — Господь даст, что и церковь у вас будет, и обитель утвердится. Матерь Божия, Коей я вручил вас и всю обитель, прославит имя Свое на месте сем и ниспошлет на вас милость Свою». Скончался преподобный Зосима в день праздника иконы «Всех скорбящих Радость», похоронен по завещанию «около часовни, чтобы дождь с крыши, под которой Распятие Спасителя, орошал могилу». Пророчество преподобного Зосимы исполнилось — через некоторое время община была утверждена и развилась, став Зосимовой Троице-Одигитриевой пустынью.

Сразу после кончины святого старца началось его почитание. Над могилой преподобного Зосимы по благословению митрополита Филарета был выстроен Троицкий храм. В Сибири память о старцах-подвижниках зафиксирована даже в топонимах. Озеро и протоки в окрестностях Новокузнецка, где жили преподобные Зосима и Василиск, местное население называло «Монашки». Осенью 2002 года православные Новокузнецка отметили 200-летний юбилей обоснования преподобных Зосимы и Василиска в местности Три Курьи близ Кузнецка, отслужив у озера Монашки молебен. Начались регулярные крестные ходы к озеру Монашки.

В 30-х годах XX века Троицкий храм был обращен в клуб, склеп с гробом преподобного вскрыли. В 1999 году в возрожденной обители были проведены работы по обретению могилы старца, однако самих мощей в них не оказалось. До сих пор их местонахождение неизвестно.

В XIX веке почитался так называемый Отчин колодец, который выкопал преподобный близ лесной кельи в Троицкой пустыне. «Пошли частые исцеления от того колодца, многим снился во сне. Одна женщина ближнего селения, умывшись этой водою, исцелилась от раку на лице». У колодца поставили крест, а в 1910 году построили каменную часовню на месте кельи старца. Все паломники, приезжавшие в Зосимову пустынь, посещали Отчин колодец и умывались водой из него. В 2006 году возрожденная обитель начала традицию крестных ходов к Отчину колодцу 23 июля, в день прославления преподобного Зосимы, или в ближайшее воскресенье.

Канонизация преподобного Зосимы в лике местночтимых святых Московской епархии была утверждена Святейшим Патриархом Алексием II в 1999 году. На Архиерейском Соборе Русской Церкви 2004 года преподобные Зосима и Василиск причислены к лику общецерковных святых.

 Сайт "Закон Божий"