Пролог

13 2014
13 июля - день памяти святого мученика Александра (Шмореля)

Весной 1942 года в Мюнхене, а потом и многих других городах Германии стали распространяться листовки, призывавшие бороться с гитлеровским режимом. Эти листовки приходили по почте, раскладывались в студенческих аудиториях и других публичных местах; антифашистские лозунги стали появляться и на стенах домов и государственных учреждений. Долгое время гестапо не могло выйти на след подпольщиков, организовавших эти акции, пока на одной из них двое антифашистов не были замечены случайным свидетелем и сданы тайной полиции. Арестованные держались необычайно мужественно и выдали никого из своих соратников. Тем не менее, вскоре и другие члены «Белой розы», так называлась эта антинацистская организация, были выслежены гестапо и предстали перед судом. Всего по этому делу было казнено пять борцов с гитлеровским режимом.

В современной Германии о «Белой розе» знает каждый образованный и уважающий себя человек. Ее участники стали национальными героями, их именами названы литературные премии, университеты, школы, общественные организации.

Сложно представить, что эта история, достойная стать сюжетом приключенческого исторического романа, часть жития святого Русской Православной Церкви. Тем не менее, Александр Шморель, мученик Мюнхенский, прославленный Берлинской и Германской епархией Русской Православной Церкви Заграницей (тогда уже частью единой Русской Православной Церкви), был одним из создателей «Белой розы», а его борьба с фашизмом и героическая смерть были признаны Церковью мученическим подвигом, семидесятилетие которого отмечается 13 июля 2013 года.

Сама необычность подвига святого-антифашиста может раскрыть очень важные для нас, но часто ускользающие от нашего внимания моменты христианского учения о спасении души человека. В первую очередь – то, что только истинная христианская вера способна дать человеку способность не поддаться торжествующей вокруг него неправде, какие бы ни были жизненные обстоятельства, окружающая его обстановка, как ни сильна была бы лживая пропаганда и государственный террор. Кроме того, самый обычный человек, не обладающий особенным общественным влиянием или личными способностями, деятельно может противостоять этой неправде. «Такие были обстоятельства», «так меня воспитали», «что я мог сделать?» – эти и подобные аргументы не могут оправдать неспособность человека к нравственному выбору.

Александр Шморель родился в сентябре трагического для России 1917 года в семье врача Гуго Шмореля, одного из представителей известного немецкого купеческого рода, обосновавшегося в России в середине XIX века. Мать Александра, русская по национальности, дочь православного священника, умерла вскоре рождения сына. Гуго Шморель женился второй раз на дочери немецкого промышленника Елизавете Гофман. Советская власть отобрала всё состояние семьи Шморелей, поставила ее на грань голода и фактически вытолкала из России в 1921 году на «историческую родину». Казалось бы, все эти обстоятельства должны были способствовать тому, чтобы Александр не только проникся естественной ненавистью к советской власти, лишившей его семью средств к существованию, но и затаил обиду на саму Россию. Национал-социалистическая пропаганда, тоже выдвигавшая антикоммунистические лозунги, казалось бы, могла увлечь за собой и этого юношу, как увлекла тысячи его сверстников, да и бóльшую часть германского общества. Почему же болезнь сознания, которой заразились, в том числе, и весьма житейски опытные и образованные люди, обошла мимо еще совсем молодого человека, который, как и все немецкие подростки, должен был состоять в гитлерюгенде (аналоге советского комсомола), слушал те же пропагандистские речи, да еще и имел личные основания сочувствовать нацистам?

У Александра Шмореля была прививка от «коричневой чумы» – глубокое христианское мировоззрение. Отчасти его воспитала няня, глубоко верующая русская женщина, отправившаяся в Германию вместе с их семьей, в годы испытаний ставшей для нее родной. Отчасти на становление религиозных взглядов повлияла русская классическая литература, но самым важным был его собственный нравственный выбор. Человек же, действительно уверовавший во Христа и сознательно решившийся жить по Евангелию, никогда не примет идеологию, которая основана на ненависти к целым народам и насилии над духовной свободой человеческой личности, обожествляет собственного лидера, т.е., по сути, ставит его вместо Христа, а сама претендует на то, чтобы быть религией, подменяющей христианскую веру. В отношении Александра важно и то, что крещеный во младенчестве в Православной Церкви, он остался в Православии несмотря на то, что все остальные члены семьи его были католиками. Это тоже был его сознательный выбор.

Отношение будущего мученика к своей первой Родине тоже весьма показательно. Он всем сердцем полюбил Россию. Но Россия была для него не тем, что видели в ней большинство немцев, и что так усиленно внушалось нацистской пропагандой, – не безбожным тоталитарным большевистским режимом, от которого бежала его семья, а тем, что действительно, сущностно важно в русской цивилизации. Это, в первую очередь, православная вера и русская культура, так же глубоко христианская в лучших своих проявлениях. Эту любовь он смог внушить и своим друзьям, соратникам по «Белой розе», в отличие от него, чистокровным немцам и неправославным.

Наконец, когда, по словам церковной службы нашему святому, «неразумия мраз обдержаше вселенную, и сильнии мира сего преклоняхуся идолом безбожнаго безумия», святой, «видя безбожных свирепство, всем сердцем возненавидел неправду» и вышел на открытое противостояние «атеистической военной машине», как назван гитлеровский режим в одной из листовок «Белой розы».

Когда активисты «Белой розы» были арестованы, гестапо сильно удивило, что эта организация никаким образом не была связана ни с одной из иностранных разведок. Эта смертельно опасная и до определенного момента успешная борьба, действительно, была личной инициативой Александра Шмореля и его близкого друга Ганса Шоля, двух немецких студентов, которые поняли, что уже невозможно мириться с антихристианской властью национал-социалистов. И они сделали всё, что могли сделать еще совсем молодые люди, не обладавшие ни средствами, ни связями, без какой-либо помощи извне, по сути, бесконечно одинокие среди окружающих их людей, в большинстве своем ослепленных фашистской пропагандой и напуганных тоталитарным режимом. Александр и Ганс раздобыли печатную машинку и гектограф, множительный аппарат, который обычно использовался в школах для тиражирования учебной литературы. О последующих событиях мы уже говорили.

Можно добавить только еще то, что Александр, уже будучи арестованным мог дважды спастись от смерти. Первый раз тюремный сторож предложил ему бежать, но святой отказался, чтобы из-за него не пострадал другой человек. Второй раз совсем незадолго до казни ему предложили отречься от своих убеждений в обмен на помилование, но Александр, как и древние христианские мученики, предпочел до конца, самой смерти следовать правде Божией.

Последние слова Александра Шмореля сохранились для нас в письме родителям (отцу и мачехе):

«Мои любимые отец и мать! Итак, все же не суждено иного, и по воле Божией мне следует сегодня завершить свою земную жизнь, чтобы войти в другую, которая никогда не кончится и в которой мы все опять встретимся… Немного часов, и я буду в лучшей жизни, у своей (родной – прим. ред.) матери, и я не забуду вас, буду молить Бога об утешении и покое для вас. И буду ждать вас! Одно особенно влагаю в память вашего сердца: не забывайте Бога!!!»

Сайт "Закон Божий"