Пролог

17 2014
17 февраля - день памяти святого благоверного великого князя Георгия

Из всех поместных Православных Церквей только Русская Церковь имеет в своих святцах такое количество святых благоверных князей. Это обусловлено исторической судьбой Руси. Княжеский подвиг расцвел в эпоху монголо-татарского нашествия, в условиях, когда защита родной земли стала равноценной церковному служению.

За что же Церковь прославляет святых князей – деятелей политических и военных? Их жизнь проходит в решении политических задач, в военных походах. Разве можно стяжать Дух Святой не постом и молитвой, а сокрушая врагов в кровопролитной схватке?

«Мы глубоко ошиблись бы, предположив, что Русская Церковь канонизует в своих святых князьях национальные или политические заслуги, — пишет историк Георгий Федотов. — Этому противоречит прежде всего тот факт, что в ряду святых князей мы не находим тех, кто больше всего сделал для славы России и для ее единства: ни Ярослава Мудрого, ни Владимира Мономаха, при всем их несомненном благочестии, никого в ряду князей московских, если не считать Даниила Александровича, местно чтимого в построенном им Даниловом монастыре, и канонизованного не ранее ХVIII или XIX века. Зато Ярославль и Муром дали Церкви святых князей, совершенно неизвестных летописи и истории».

Действительно, Церковь канонизовала, например, соперника Москвы и противника святого Андрея Боголюбского — Мстислава и Михаила Тверского. И подобных примеров очень много. «…Из всей совокупности древних памятников, — продолжает Федотов, — можно сделать общие выводы: Церковь не канонизует никакой политики, - ни московской, ни новгородской, ни татарской; ни объединительной ни удельной. <…> Церковь чтит в них, если не государей, то национальных деятелей, народных вождей. Их общественный (а не только личный) подвиг является социальным выражением заповеди любви. Их политика может быть ошибочной, но Церковь прославляет и неудачников (Всеволод - Гавриил, Михаил Тверской), оценивая не результаты, а намерения, жертвенную ревность служения. Венцом общественного служения является жертвенная смерть. Герой - воитель всегда готов стать страстотерпцем, высшим выразителем княжеской святости.

Из множества неведомых и неявленных святых мирян святые князья выделены и поставлены для общецерковного почитания именно потому, что круг их жизненного подвига предназначал их к общенародной славе. Странно было бы думать, что купцу, крестьянину, даже боярину закрыты пути к святости, что призвание князя одно открывает небесную славу. Канонизация — не для неба, а для земли. И на земле древняя Русь видела в святых князьях по преимуществу общих предков, общих заступников, избранных представителей мирянской святости».

Великий князь Владимирский Юрий (Георгий) II Всеволодович был внуком основателя Москвы Юрия Долгорукого и сыном Всеволода Большое Гнездо, о котором в «Слове о полку Игореве» сказано, что он «мог бы Волгу веслами расплескать, мог бы Дон шеломами вычерпать». Родился князь Юрий 26 ноября 1188 года в Суздале и был крещен Ростовским епископом Лукой. В двухлетнем возрасте над ним совершили обряд «постригов». Княжичу остригли детские локоны и впервые посадили на коня — так его напутствовали к жизни служилой и ратной. «И бысть радость велика в граде Суздале», замечает летописец по этому поводу. Когда ему исполнилось 19 лет, его мать Мария, сильно заболела, и приняла монашеский постриг в монастыре Пресвятой Богородицы во Владимире-на-Клязьме, и Георгий провожал свою мать до обители. Через несколько дней она скончалась. В 20 лет Георгий Всеволодович уже победоносно водил полки на рязанцев и новгородцев. В 1211 году он вступил в брак с дочерью киевского князя Всеволода Святославича Чермного, родной се¬строй святого благоверного князя Михаила Черниговского. От этого брака князь Георгий имел трех сыновей — Всеволода, Мстислава и Владимира.

В 1212 году Всеволод Юрьевич, чувствуя приближение смерти, решил дать старшему своему сыну Константину Владимир, а следующему за ним Юрию (второй сын Всеволода, Борис, умер еще в 1188 году) — Ростов. Но Константин требовал, чтобы ему отданы были оба эти города, так как хотел посадить в Ростове своего сына Василия. Всеволод посчитал невозможным такое требование и, посоветовавшись с боярами и епископом Иоанном, отдал великокняжеский Владимирский стол Георгию, хотя это было нарушением установленного порядка наследования.

Константин с этим не смирился. Тогда Георгий, уступая старшему брату, предложил тому Владимир в обмен на Ростов. Однако Константин стоял на своем и соглашался только отдать взамен Владимира Суздаль, что уже не устраивало Георгия. Начались военные действия: Георгий с братом Ярославом отправились на Ростов, но до решающей битвы дело не дошло, было заключено перемирие. В том же 1212 году Георгий Всеволодович отпустил в Рязань рязанских князей с женами, епископа Арсения и людей, захваченных в плен его отцом во время походов в 1207 и 1208 годов.

В следующем году междоусобица среди детей Всеволода Большое Гнездо возобновилась. Георгий Всеволодович и Ярослав с ратью ходили к Ростову, и вновь все решилось миром. Чтобы уничтожить церковную зависимость от Ростова, князь Георгий в 1214 году инициировал учреждение Владимиро-Суздальской епархии. Епископом стал игумен владимирского Рождество-Богородицкого монастыря Симон.

В 1213 и 1214 годах Константин и Георгий вновь собирались воевать друг с другом, но дело каждый раз кончалось стоянием на реке Ишне. Только в 1216 году после неудачного для князя Георгия сражения у реки Липицы Константину удалось в ходе военных действий получить владимирский стол. Георгий Всеволодович с семьей и епископом Симоном уехали в данный ему Городец на Волге. Но уже годом позже Константин, предчувствуя свою кончину, вызвал к себе Георгия из ссылки, дал ему Суздаль, обещал и Владимир после своей смерти, много одарил и заставил целовать крест на том, чтобы быть отцом для племянников — сыновей Константина. 2 февраля 1218 года Константин скончался, и Юрий, согласно его завещанию, вернулся княжить во Владимир. С ним возвратился и епископ Симон.

В 1217 году на территорию Руси вторглись волжские болгары и дошли до Устюга. В ответ князь Георгий послал большое войско под предводительством брата своего, Святослава, «воевать» болгарскую землю. Поход был победоносным, и в ту же зиму болгары прислали послов просить мира, но Георгий им отказал. Болгары еще дважды просили великого князя о мире, и только на третий раз он согласился. Чтобы укрепить за Русью стратегически важное место при впадении Оки в Волгу, Георгий основал здесь, на Дятловых горах, «Нов Град» — Нижний Новгород. Существует легенда, согласно которой название города объясняется тем, что первыми нижегородскими поселенцами были ремесленники, бежавшие от боярских податей из Новгорода. Юрий Всеволодович взял их под покровительство и привлёк к строительству, благодаря чему первая крепость была построена за год. О последних днях Нижнего существует другая интересная легенда: «Есть в Нижнем Новгороде подле крепости маленький ручеёк; он течёт по оврагам и близ Никольской церкви впадает в Волгу. Зовут его Почайной и говорят, что Георгий Всеволодович, основатель Нижнего Новгорода, назвал так этот ручей, будучи поражён сходством местоположения нижегородского с местоположением киевским. В том месте, где Почайна берёт своё начало, есть большой камень, на котором прежде было что-то написано, но теперь уже стёрлось. От этого камня зависит судьба Нижнего Новгорода: в последнее время он сдвинется с места; из-под него выступит вода и потопит весь Нижний».

Основание Нижнего Новгорода повлекло за собой борьбу с мордвой. В 1226 году великий князь посылал против неё братьев своих, Святослава и Ивана, а в сентябре 1228 года племянника Василька Константиновича, князя Ростовского; в январе 1229 года он сам ходил на мордву. После этого мордва приходила с князем своим Пургасом к самому Нижнему Новгороду и успела сжечь устроенные здесь Богородицкий монастырь и загородную церковь. Противники распространения владимирского влияния на мордовские земли были разгромлены, но спустя несколько лет, во время монгольского нашествия, часть мордовских племён выступила на стороне монголов. Легенда приписывает князю Георгию такие высказывания о мордве: «С русскими уживайтесь и мордвой не гнушайтесь. С мордвой брататься да кумиться грех, зато лучше всех! А у черемис только онучки черные, а совесть белая!»

Георгий Всеволодович, подобно своему отцу, старался добиваться внешнеполитических успехов избегая военных столкновений. В период между 1220—1234 годами владимирские войска провели 14 походов, при этом сражениями закончились только четыре. Благоверный князь организовывал походы в помощь своим бывшим противникам по Липицкой битве.

Еще до своего племянника святого Александра Невского князь Георгий стал организатором обороны Новгородской земли от немцев. В 1222—1223 годах он дважды посылал войска, во главе с братьями Святославом и Ярославом под Венден и под Ревель на помощь эстам, восставшим против Ордена меченосцев. В первом походе союзниками русских выступили литовцы. Согласно «Хронике» Генриха Латвийского, в 1224 году был начат и третий поход, но русские дошли только до Пскова.

Летописи отмечают усердие князя Георгия к строительству церквей. Храмы, возведенные за время его княжения, сохранились до настоящего времени и составляют теперь золотой фонд не только русского, но и мирового культурного наследия. 6 мая 1218 года «на торговище во Владимире» князь Георгий заложил каменную Крестовоздвиженскую церковь. В следующем году епископ Симон освятил храм Рождества Богородицы во владимирском мужском монастыре. В 1222 году великий князь вместе с епископом заложили каменную церковь в честь Рождества Божией Матери в Суздале на месте разрушившейся Успенской. В Нижнем Новгороде, входившем в Суздальско-Владимирскую епархию, князь Георгий Всеволодович в 1225 году начал строить каменный храм Преображения Господня и деревянную церковь архангела Михаила (сегодня — Архангельский собор).

В 1230 году Георгий Всеволодович участвовал в перенесении во Владимир из Волжской Болгарии мощей мученика Авраамия Болгарского и положении их в Княгинином монастыре. К 1234 году в Юрьеве-Польском, который получил от Георгия Всеволодовича в удел князь Святослав Всеволодович, было закончено строительство церкви во имя великомученика Георгия Победоносца — небесного покровителя Георгия Всеволодовича. В 1237 году накануне нашествия монголо-татар епископ Владимиро-Суздальский Митрофан устроил в Успенском соборе Владимира «над трапезою» киот, украшенный золотом и серебром, тогда же был расписан притвор собора. При Георгие Всеволодовиче продолжалось владимирское летописание, отразившееся частично в Лаврентьевской летописи 1377 года, а в более полном виде — в Московском летописном своде конца XV в.

В 1236 году в монголо-татары, двигавшиеся в Европу, разорили Волжскую Болгарию. Беженцы пришли на Русь и были приняты Георгием и поселены в поволжских городах. В 1237 году послы Батыя явились в Рязань и Владимир с требованием дани. В Рязани им отказали, но во Владимире Георгий дал им требуемое, но одновременно послал войска во главе со своим старшим сыном Всеволодом в помощь отступившему из Рязани Роману Ингваревичу. Разрушив Рязань, Батый двинулся к Коломне. Всеволод был разбит и бежал во Владимир. В сражении погибли владимирский воевода Еремей Глебович и младший сын Чингисхана Кулькан. После этого Батый сжёг Москву, взял в плен Владимира, второго сына князя Георгия, и двинулся на Владимир. Князь тем временем собирал за Волгой рать. Во Владимире остались жена князя Агафия Всеволодовна, сыновья Всеволод и Мстислав, дочь Феодора, жена Всеволода Марина, жена Мстислава Мария и жена Владимира Христина, внуки и воевода Пётр Оследюкович. Осада Владимира началась 2 или 3 февраля 1238 года, пал город спустя неделю. Вся семья Юрия погибла вместе с епископом Митрофаном на хорах владимирского Успенского собора. Уцелела лишь дочь Добрава, бывшая с 1226 года замужем за Васильком Романовичем, князем Волынским. 4 марта того же года в битве на реке Сити войска великого князя Георгия Всеволодовича потерпели поражение от второстепенных сила монголов во главе с Бурундаем, следовавшими отдельно от основных сил северным маршрутом. На поле брани погиб и сам князь Георгий.

Его обезглавленное тело обнаружил на поле боя по княжеской одежде епископ Ростовский Кирилл, возвращавшийся из Белоозера. Он отвёз тело в Ростов и похоронил в каменном гробу в храме Богоматери в одной могиле с князем Васильком Константиновичем. Через некоторое время была найдена и положена в гроб и глава Георгия Всеволодовича. Годом спустя Владимирский князь Ярослав Всеволодович перенес останки старшего брата во Владимир, и торжественно похоронил в Успенском соборе в каменной гробнице рядом с его отцом — Всеволодом Большое Гнездо. На похоронах Георгия Всеволодовича присутствовали его братья с дружинами, множество бояр и слуг. Летопись сообщает, что «не бе слышати пенья в плачи, и велици вопли, плака бо ся весь град Володимерь по нем».

Почитание Георгия Всеволодовича началось, по всей вероятности, сразу поcле его кончины. В «Повести о нашествии Батыя» из Лаврентьевской летописи 1377 года (свод 1305 г.) владимирские князья, погибшие на реке Сити, представлены как мученики за Христа: Василько «кровью мученическою омылся от прегрешений своих с братом и отцом Георгием, с великим князем». В этой же «Повести» помещена «Похвала Георгию Всеволодовичу», где говорится, что он был «украшен добрыми нравами... тщился Божии заповедь хранить, и Божий страх всегда имел в сердце... не щадил имения своего, раздавая требующим, и церкви строя, и украшая иконами бесценными и книгами... весьма чтил монашеский и священнический чин, подавая им на потребу, поэтому и Бог прошения его исполнял». «Книга Степенная царского родословия» (60-е гг. XVI в.) прославляет Георгия Всеволодовича как мученика: «Великий князь Георгий венчался кровью, которой и взошел ко Христу, от Него же и мученический венец принял, которого желал». Предание предписывает князю Георгию строительство легендарного Китежа, завладеть которым Батыю не удалось, так как город стал невидимым.

В Житии благоверного князя Александра Невского XVI века есть рассказ о видении, бывшем иноку владимирского Рождественского монастыря Антонию во время нашествия на Москву крымского хана Девлет-Гирея в 1572 году. Инок видел святых князей Бориса, Глеба и Александра Невского, которые будили князей, чьи останки почивают во владимирских храмах: Андрея Боголюбского, преподобного Петра, царевича Ордынского, и Георгия Всеволодовича, и призывали их прийти на помощь Иоанну Грозному против татар. 22 января 1645 года в присутствии патриарха Иосифа и царя Михаила Феодоровича в Успенском соборе состоялось обретение нетленных мощей Георгия Всеволодовича. Их перенесли из каменной гробницы, стоявшей в алтаре Благовещенского придела, в серебряную позолоченную раку в центре собора у южного столпа, изготовленную на средства патриарха.

В 1774 года во имя Георгия Всеволодовича был освящен южный придел владимирского Успенского собора. Вероятно, в это время над гробницей князя на столпе появилась стихотворная надпись, автором которой считается императрица Екатерина II.

Изображение Георгия Всеволодовича и других русских святых князей — «пособников святителям и преподобным в утверждении истинной Христовой веры в России» — находилось в приделе святого Александра Невского храма Христа Спасителя до его разрушения.

13 и 15 февраля 1919 года во время вскрытия мощей Георгия Всеволодовича подтвердилось действительность описанного в Степенной книге чуда — что при захоронении останков князя во владимирском Успенском соборе отсеченная голова приросла к телу. В акте вскрытия мощей зафиксировано: «У влк. кн. Георгия, убитого в бою с татарами... в котором ему была прочь отсечена голова, последняя оказалась приросшей к телу, но так, что можно было заметить, что она раньше была отсечена, так что и шейные позвонки были смещены и срослись неправильно». Мощи Георгия Всеволодовича после вскрытия изъяли из собора, но возвратили Церкви в 50-х гг. XX в. (ранее 1958). В настоящее время святые мощи князя почивают во владимирском Успенском соборе. Канонизация Георгия Всеволодовича была подтверждена включением его имени в Собор Владимирских святых, празднование которому установлено в 1982 году по благословению Владимирского и Суздальского архиепископа Серапиона (Фадеева).