Пролог

26 2014
26 августа - день памяти святителя Тихона Задонского

Святитель Тихон, епископ Воронежский, Задонский чудотворец, родился в 1724 г. в селе Короцко близ Валдая, в Новгородской губернии, в семье дьячка Савелия Кириллова и жены его Домники. Во святом крещении был назван Тимофеем.

“С тех пор, как я начал себя помнить, - вспоминал святитель Тихон, - в доме при матери нашей (отец семейства рано скончался. – Ред.) было нас четыре брата и две сестры; старший брат был дьячком, средний - взят в военную службу, а мы все еще малы были и жили в великой бедности, так что нуждались в дневной пище; мать наша сильно скорбела, как воспитать нас. В нашем приходе жил богатый, но бездетный ямщик, — он часто приходил к нам в дом, - и я полюбился ему. Он неоднократно просил меня у матушки и говорил: “Отдай мне Тиму своего, я его вместо сына воспитаю, и все имущество мое — его будет”. Матушка моя, хотя и отказывала ему, — жаль ей было отдать меня, но крайний недостаток в пропитании понудил ее отдать меня этому ямщику, и я хорошо помню, как, взяв за руку, она повела меня к ямщику. Старшего брата в то время не было дома. Когда же он возвратился, то спросил сестру: “Где матушка?” Та отвечала: “Повела Тиму к ямщику”. Брат, догнав матушку, стал пред ней на колени и сказал: “Куда вы ведете брата? Ведь ямщику его отдадите, то ямщиком он и будет. Я лучше с сумою по миру пойду, а брата не отдам ямщику. Постараемся обучить его грамоте, тогда он может в какой-нибудь церкви определиться в дьячки или пономари”. И потому матушка воротилась домой. Когда бывало дома есть нечего, я ходил на целый день боронить пашню у богатого мужика, чтобы только накормили меня хлебом. Вот в какой нужде воспитывался я”.

Уже в детские годы Тимофей обладал высокой духовной зрелостью. “Он обыкновенно избегал детских игр и любил говорить только о божественном, причем его отзывчивая душа горячо воспринимала всякую беду людскую: и лихую болезнь, и нищету неисходную, и всякую неправду... В воскресные дни и праздники маленький Тимофей, разрядившись в новенькие лапотки, раньше всех являлся в Короцкую церковь и бывал очень счастлив, если ему удавалось или как-нибудь услужить священнику в алтаре, или что-нибудь прочитать или пропеть в церкви”.

В начале 1737 г. (4 февраля и 5 марта) были изданы два указа императрицы Анны Иоанновны, согласно которым все молодые люди духовного происхождения, если они не имели образования и не учились в данное время в школе, должны были поступить на службу в армию. Эти указы, особенно строго исполнявшиеся в Новгородской епархии, побудили многих родителей из духовного сословия отдавать своих детей в духовную славянскую школу при Новгородском архиерейском доме. Мать Тимофея также решила устроить туда своего сына, но наплыв желающих был так велик (в училище собралось до тысячи мальчиков всякого возраста), что для бедного сына дьячка и сироты Тимофея не нашлось в этой школе места и его назначили к исключению из духовного звания и определили в военную арифметическую школу. Но и опять любовь братская спасла его. Другой старший брат Тимофея — Петр, бывший причетником в Новгороде, упросил начальство принять отрока в училище, обещая содержать его. Просьба была принята, и Тимофей под фамилией Савельев (по имени отца) был включен в число учеников.

Вскоре скончалась мать Тимофея. «А я начал, - вспоминал святитель, - продолжать учение на казенном коште и терпел великую нужду, по недостатку потребного к содержанию себя. И так бывало: когда получу казенный хлеб, то из оного половину оставлю для продовольствия себе, а другую половину продам: куплю свечу, с нею сяду на печку и читаю книжку. Но богатых отцов дети, соученики мои, играют или найдут отопки (стоптанные лапти), и начнут смеяться надо мною и оными махать на меня, говоря: «Величаем тя…» Когда же я посвящен был в викарного епископа и приехал в Новгород, то оные ж и пришли ко мне, по обыкновению, для принятия благословения, но я им сказал: «Вы, братцы, смеялись надо мной, когда мы были в Семинарии малолетними детьми, и отопками, как выше сказано, на меня махали, теперь же и кадилами будете кадить» – в то время иные из них священниками и диаконами были. А они мне: «Прости, владыка святый!» Я же сказал им: «Я шутя вам говорю, братцы».

Учился Тимофей Савельев хорошо. Он успешно переходил в высшие классы и занимался с таким усердием, что ему, ученику богословского класса, доверили преподавание греческого языка. О знании Тимофеем греческого языка, можно судить по следующим обстоятельствам: во-первых, Тимофей одновременно совмещал обязанности ученика и учителя, а во-вторых, он довольно быстро подготовил себе преемника по семинарской кафедре, своего ученика Феодора Сотского, который впоследствии стал видным официальным переводчиком с греческого языка при Св. Синоде.

Только на 30-м году своей жизни Тимофей Савельевич Соколовский (новую фамилию по обычаю того времени он приобрел в семинарии ) окончил учебу. Причина, почему святитель так долго — с 1740 по 1754 годы, то есть 14 лет – учился, состояла, в том, что семинария тогда только начинала свое существование. В некоторых классах по необходимости приходилось оставаться не один год.

Уже в те годы обнаруживалась склонность Тимофея Соколовского к монашеской жизни. Он любил в ночное время читать святоотеческие книги и молиться. Однажды майской ночью, находясь в богомыслии, он узрел благодатное видение, о котором рассказал в конце своей жизни: «Я вышел из келлии на крыльцо, которое на северную сторону было, и стоячи размышлял о вечном блаженстве. Вдруг небеса разверзлись, и там такое сияние и светлость, что бренным языком сказать и умом понять никак невозможно; но только сие было кратко, и паки небеса во своем виде стали, и я от того чудного явления более горячее желание возымел ко уединенной жизни; и долго после оного видения чувствовал и восхищался умом, да и ныне, когда вспомню, то ощущаю в сердце моем некое веселие и радость».

10 апреля 1758 года Тимофей Соколовский был пострижен в монашество с именем Тихон. Через год его перевели в Тверь с возведением в сан архимандрита Желтикова монастыря, а затем определили ректором Тверской семинарии и одновременно настоятелем Отроча монастыря, а вместе с этим членом Духовной Консистории.

Однажды, в день Пасхи, на Божественной литургии во время пения Херувимской песни Тихон подошел вместе с другими священнослужителями к архиерею, который вынимал частицы из просфор у жертвенника. «Помяни мя, Владыко святый”, — сказал Тихон по обычаю архиерейской службы архиерею, целуя его в плечо. Преосвященный Афанасий, и сам того не замечая, ответил: “Епископство твое да помянет Господь Бог во Царствии Своем”. Отец Тихон смутился, но архипастырь, заметив свою ошибку, с улыбкой сказал ему: “Дай Бог вам быть епископом!» Удивительно, но как выяснилось позже, в этот самый день первенствующий член Св. Синода митрополит Димитрий (Сеченов) вместе с Смоленским епископом Епифанием избирали викария для Новгородской епархии. Уже написаны были имена семи кандидатов, выбор которых должен был состояться, как Смоленский епископ сказал митрополиту: “Прикажите написать жребий тверского ректора Тихона”. Митрополит отвечал: “Он еще молод, время не ушло”, — однако имя его было написано. Три раза кидали жребий, и три раза выпадал жребий Тихона. “Ну, знать, так Богу угодно, — сказал митрополит. — Я не туда назначал его”. После митрополит Димитрий сам говорил Тихону: “Я имел намерение перевести тебя в Троицкую лавру архимандритом”.

Хиротония архимандрита Тихона во епископа состоялась в 1761 году. «Я нигда и не мыслил о сем важном сане, чтобы быть мне епископом, а у меня мысли были непременно куда-нибудь удалиться в пустынной монастырь, пострищись в монахи и проводить уединенную жизнь. Но Всевышнего судьбе так угодно, что есмь, недостойный, – епископ».

Сразу после хиротонии епископ Тихон отправился в Новгород. На встречу архипастыря собралось очень много людей, желающих видеть своего святителя, который не так давно был учеником и учителем местной семинарии и которого издавна все привыкли уважать за его истинно благочестивую жизнь. Эта встреча надолго сохранилась в его памяти святителя Тихона. «Случилось, — рассказывал он после своему келейнику, — что между народом находилась, смотря на церемонию, и сестра моя родная, которая прежде вдовствовала в крайней бедности... Поутру же послал я за ней коляску, а она, приехавши, и не смеет войти ко мне в келлию. Я, отворяя двери, сказал ей: “Пожалуй, сестрица”, — и она, залившись слезами, вошла ко мне. “О чем ты плачешь, сестрица?” — спросил я. “Я плачу, — отвечала она мне, — от великой радости, братец! Вспомните, в какой мы бедности воспитывались при матушке, что, бывало, не имели и дневной пищи; а теперь вижу вас в таком высоком сане!” ...Я говорю ей: “Сестрица, ты почаще посещай меня, теперь есть на чем вам приехать ко мне; у меня есть прислуга, лошади и коляска для вас”. А она сказала: “Благодарствую, братец, но иногда и наскучу вам частым приездом”. — “Нет, родная, — сказал я ей, — я никогда не соскучу твоим посещением, я сердечно тебя люблю и почитаю”. Но недолго сестра святителя Тихона наслаждалась своей радостью: через месяц она умерла, и сам святитель отпевал ее.

В июне 1762 года во главе государства стала императрица Екатерина II. Двор, государственные деятели и высшее духовенство (Св. Синод в полном составе) должны были принимать участие в предстоящих торжествах. Для управления текущими делами Церкви на пост председателя Синодальной конторы было решено назначить викария Новгородского епископа Тихона, что свидетельствует о его способности решать сложные вопросы церковной жизни. 1 января 1763 года скончался Воронежский епископ Иоанникий. Екатерина II вынесла распоряжение: “Быть епископом Воронежским викарию Новгородскому”.

В течение четырех с половиной лет управлял Воронежской епархией епископ Тихон. Он неустанно трудился над исправлением нравов воронежской паствы, наставляя словом, но наиболее своей собственной праведной жизнью. В Воронеже святитель искоренил древний языческий обычай - празднование в честь Ярилы. В пределах войска донских казаков он открыл миссионерскую комиссию для обращения раскольников к Православной Церкви. В 1765 г. святитель преобразовал Воронежскую славяно-латинскую школу в духовную семинарию и, пригласив опытных преподавателей из Киева и Харькова, выработал для нее учебные программы. Много усилий и трудов пришлось ему употребить, чтобы устроить храмы, школу, наставить и вразумить пастырей и убедить в необходимости образования.

Епископские труды сильно подорвали и без того слабое здоровье епископа Тихона. В 1767 году он вынужден был из-за слабого здоровья оставить управление епархией и удалиться на покой. «У него всегда простирались мысли ко уединению и пустынной жизни вспоминал впоследствии его келейник, — о чем он часто говаривал: «Если бы можно было, я бы и сей сан с себя сложил, и не токмо сан, но и клобук и рясу снял с себя и сказал бы себе, что я простой мужик, и пошел бы себе в самый пустынный монастырь и употребил бы себя в работу, как-то: дрова рубить, воду носить, муку сеять, хлебы печь и прочее; но та беда, что у нас в России сего сделать не можно».

Именно в уединении святитель Тихон стяжал обильные духовные дарования и стал великим учителем христианской жизни.

Первоначальным святитель поселился в самом глухом монастыре Воронежской епархии — Спасо-Преображенском Толшевском. Братия монастыря происходила исключительно из крестьян, и богомольцев приходило очень мало. Святителю Тихону нравился этот монастырь: «Вот здесь, — говорил он, — на монастырь походит, самая монашеская и уединенная здесь жизнь». Здесь он хотел провести остаток жизни. Однако из-за сильной сырости и плохой воды святитель был вынужден перебраться в Богородский Задонской монастырь, где и прожил около пятнадцати лет до конца своей жизни. Он занял небольшой каменный домик раядом с колокольней, состоящий из трех комнат (приемной, кабинета-спальни, комнаты для келейников), прихожей и кухни, пристроенной с западной стороны.

Но вскоре, восстановив здоровье, святитель стал скорбеть, что мало потрудился для Церкви, и хотел вернуть к пастырской деятельности, которую, как ему думалось, он оставил слишком рано. Смущала его и та мысль, будто бы он незаслуженно получает пенсию. В душеном смятении целыми днями святитель Тихон сидел, затворившись в своей келлии и не выходил из нее. Только слышны были его быстрые шаги по комнате и молитвы. Он ждал указания Промысла Божия и получил его через слова простого, но уважаемого старца Аарона, к которому отправил за советом своего келейника. Выслушав его старец Аарон сказал: "Что ты беснуешься? Матерь Божия не велит ему выезжать отсюда". Kелейник передал это Преосвященному. "Если так, - сказал святитель, - не поеду отсюда", - и разорвал уже написанное прошение о возвращении на кафедру. Но не скоро обрел святой отшельник спокойствие. Он все еще не знал, на что употребить свои силы, чему, какому делу посвятить свое свободное время, которое прежде было отдано служению Церкви. И в таком неопределенном положении святитель Тихон провел целый год. Закончилась эта борьба довольно неожиданно. Как свидетельствует келейник святителя Тихона Иоанн Ефимов, “по прошествии года, однажды, лежа на диване, святитель стал вдумываться в свое положение и в свои мысли и так строго и решительно начал обдумывать их, что весь был облит чрезмерным потом. Потом он вдруг встал с дивана и громко воскликнул: “Господи! Хоть умру, но не пойду!” От этого часа уже не так стали беспокоить его такие мысли, а другой год, находясь там, проводил в спокойствии духа и в ...веселии сердца, потому что был напоен духовной радостью”.

В уединении святитель полностью посвятил себя духовному деланию: молитве, богомыслию, литературным трудам. Вот что рассказывал о жизни святителя Тихона его келейник: «Ночи он имел привычку провождать без сна, а ложился на рассвете, — рассказывал клейник святителя. — Упражнением его были в ночное время молитвы с поклонами, но притом не хладные его молитвы были, но самые горячие, от сокрушенного сердца происходили, так что иногда и гласно вопил он: «Господи, помилуй! Господи, пощади!» И присовокуплял еще: «Кормилец, помилуй!» Сам же главою ударял об пол. Все же сие происходило в нем от великого внутреннего жара и любви к Богу.

Он имел обычай всегда во время обеденного стола слушать чтение Священного Писания Ветхого Завета; я же и читывал оное. Но при сем замечательно и то, как велика и горяча была его любовь к Богу. Он редко кушал без умилительных слез, а паче, когда читали книгу Исаии пророка. Иногда прикажет: «Паки читай сию же главу»; сам, положа ложку, начнет плакать. Он мало и редко разговаривал о светских делах, разве с благородными о военных действиях, и то редко говаривал, но первые его разговоры были о вечности.

Объявлю же и о нестяжательной келейной его жизни, ибо он имел только самое нужное и необходимое. Постеля у него была – коверчик постлан да две подушки; одеяла не имел он, но шубу овчинную, китайкою покрытую; опоясывался ременным поясом; также и ряса у него одна была, но и та суконная гарусная, да две зимы в лаптях ходил, но только в келлии в оных ходил, и скажет: «Вот как спокойно ногам в лаптях ходить»; Замечательно в нем было и то, что он весьма осторожен был, чтобы к какой вещи временной и тленной не привязан был ум его: придет, бывало, от обедни, снимешь обыкновенно с него рясу, станешь складывать, а он возьмет ее из рук моих и, бросив на пол, скажет: «Это бредня, братец; давай на стол скорей, я есть хочу». В келлии его никакого убранства и украшения не было, кроме святых картин с изображением Страстей Спасителя нашего и прочее, но все соответствовало его смиренномудрию и нестяжанию.

Объявлю теперь о милостивых и милосердных его деяниях. Он с охотою внимал гласу вопиющих к нему: питал сирот и беспомощных, милосерд был к нищете и убожеству – словом, он все раздавал, как-то: деньги, кои из казны получал и что привозили к нему старшины донских казаков; также из городов Воронежа и Острогожска благородные и купцы богатые присылали немалое количество денег, но он не только деньги, но и самое белье раздавал, а оставалось лишь то, что на себе имел. Иногда и то бывало, что приходящему бедному и откажет, но только расспросит, откуда и какой человек. На другой день приходил в сожаление, призовет меня и скажет: «Вчера отказал я такому-то бедному, возьми деньги, пожалуй, отнеси ему; так, может быть, и утешим его». И всем бедным, приходящим к нему, весьма удобный был приступ. Смиренномудрие в нем было удивительное: из приходящих поселян стариков сажал при себе и с ними ласково и много разговаривал о их сельской жизни и, снабдя их нужным, отпускал их радостными. Также близ монастыря живущих экономических бедных крестьян, а паче вдов и сирот, он на своем коште содержал и за них подушные и прочие казенные подати платил, хлебом кормил и одеждами одевал их – словом, во всех нуждах помогал им. Замечательно было: в который день приходящих бедных более бывало у него, и когда больше раздаст денег и прочего, в тот вечер он веселее и радостнее был; а в которой день мало или никого не было, в тот день он прискорбен был.

Малых детей экономических крестьян приучал он к обедне ходить, и чем же? Когда он из церкви пойдет, то они за ним все идут; войдет в переднюю келлию, и они за ним войдут, по три поклона земных положат, единогласно и громко скажут: «Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе!» А он скажет им: «Дети, где Бог наш?» Они так же единогласно и громко скажут: «Бог наш на небеси и на земли!» – «Вот хорошо, дети», – и погладит рукою всех по голове, даст по копейке и белого хлеба по куску, а в летнее время по яблоку оделит их. Когда же, по слабости своего здоровья, не бывал в обедне, то дети придут в церковь, посмотрят – нет Его Преосвященства в церкви, они и уйдут вон; когда же я приду к нему от обедни, то он спросит: были ли дети в обедне? Скажешь, что входили в церковь, посмотрели, что нет Вашего Преосвященства в церкви, и ушли по домам. Он улыбнется и скажет: «Это беда: они, бедные, ходят к обедне для хлеба и копеек. Что ты их не привел ко мне? Я весьма радуюсь, что они ходят к обедне».

Любвеобильности и заботе святителя Тихона о спасении душ человеческих говорит также следующий пример. Однажды некий помещик, вольнодумный и вспыльчивый, разговаривая со святителем, пришел в такую ярость от его суждений о Боге, ударил архипастыря по щеке. Святитель пал своему собеседнику в ноги говоря: «Простите меня Бога ради, что я ввел вас в такое исступление». Смирение и кротость святого отца настолько поразили гостя, что он со слезами упал к его ногам и умолял о прощении. Это было хорошим уроком для дворянина, и с тех пор он стал добрым христианином.

Однако несмотря на всю искренность действий святителя Тихона, недобрые люди находили поводы соблазняться его жизнью. Пересудам подвергались его выезды из монастыря в уединенную келлию, его подвиги благотворения, и особенно частое посещение темницы.

Однажды, когда он проходил мимо братской трапезной, то рабочие, рубившие дрова, стали бросать вслед ему поленья, произнося обидные слова: «Вон наш ханжа, ходит по монастырю, все ханжит». Возвратясь в свою келлию, Преосвященный попросил келейника позвать к себе монаха Митрофана, с которым и поделился своей скорбью. Старец Митрофан молвил: «Это, Владыко, вам хорошо, что делают вам озлобление: аще кого человецы укоряют и поносят, того Бог превозносит и прославит на небеси и на земли». Святитель сказал: «Благодарю тебя, о. Митрофан, что ты скорбь мою отогнал, знать, Господь тебя вразумил; хотя бы и мог отомстить им и несчастливыми сделать, но не хочу сего творить. Господь сказал нам: «Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас» (Мф. 5, 44). В ответ на насмешки подвижник говорил: «Видно, Богу так угодно, что и служители смеются надо мной. Да я же и достоин этого за грехи мои и еще мало мне этого». И добавлял: «Ну, долго ли мне обидеть их? Да не только их, но и начальнику я скоро бы отмстил, но не хочу никому мстить, прощение лучше мщения».

Плодами подвижнической жизни святителя стали такие шедевры духовной письменности, как «Сокровище духовное от мира собираемое» и «Об истинном христианстве». По рассказам келейников святитель работал над книгами в особом, вдохновенном настроении. «Когда что-либо я писывал у него, — вспоминал келейник Иван Ефимов, — слово его столь иногда скоротечно из уст его проистекало, что я не успевал писать. А когда не столь Дух Святый в нем действовал, то от непространных его мыслей или от задумчивости отсылал он меня в свою келлию, а сам, став на колена, а иногда крестообразно распростерт, мАливался со слезами Богу о ниспослании Вседействующего. Призвав же паки меня, начнет говорить так пространно, что я не успевал иногда рукою водить пера». Сочинения святителя Тихона всегда были любимым чтением тех, кто ищет подлинной духовной жизни. «Пользуются ими многие, ищущие душевного спасения, - пишет келейник святителя Василий Чеботарев, - некоторых дознал я, кои от чтения его книг презрели суету мира сего, взяли крест свой и потекли во след Христа. О, сколь многих людей, жаждущих вечного спасения, духовная струя сия напояла в маловременной сей жизни, но и по преставлении его в блаженную вечность напояет своими душеполезными сочинениями!»

25 декабря 1779 г., в праздник Рождества Христова, находясь на богослужении святитель почувствовал себя как-то особенно плохо и даже был вынужден выйти их церкви. С этого времени и до самой кончины святитель никуда не выходил из своей келлии и только изредка принимал посетителей — самых близких к нему духовных чад, а в ночное время посещал заключенных. Еще более он углубился в свои излюбленные размышления о смерти и вечности. В чулане его домика стоял гроб, и смотря на него, святитель говорил: “Вот до чего довел себя человек, что, будучи сотворен от Бога непорочным и бессмертным, как скот зарывается в землю”.

В этот период своей жизни святитель Тихон много молился псаломскими словами: «Скажи мне, Господи, кончину мою и число дней моих, кое есть» (Пс. 38, 5). И вот однажды он услышал голос: «Конец твоей жизни будет в день недельный (воскресный. – Ред.)». Это известие святой отец как тайну открыл только схимонаху Митрофану. Именно в воскресенье 13 августа 1783 года святитель Тихон Воронежский скончался на 59-м году жизни. Погребли его в Задонском монастыре, под алтарем соборного храма в честь Божией Матери Владимирской в особом склепе. Согласно завещанию, оставшиеся вещи святого отца были распределены между теми, кому предназначались, или розданы бедным, а некоторые проданы и вместе с оставшимися деньгами (всего 14 руб. 50 коп.) розданы нищим. Сочинения в том же году были отправлены келейником в Святейший Синод.

С каждым годом место погребения святителя привлекало все больше и больше паломников. Многочисленные знамения, чудеса и исцеления происходили в монастыре по молитвам к святому.

Так, в Ельце восьмилетний мальчик заболел глазами. От ужасной боли он не находил покоя ни днем, ни ночью. За две недели веки перестали закрываться, а зрачки сделались белыми, как от бельма. Мать привезла больного сына в Задонск к врачам. Полтора месяца лечения нисколько не улучшили состояния больного. Тогда мать, как бы проснувшись, вспомнила о чудесных исцелениях у гроба святителя Тихона. После первой же молитвы мальчик уснул прямо у гроба святителя. Во сне он увидел старца, выходящего из царских врат и говорящего: “Кто грешен, молитесь!” Мальчик ответил: “Я грешен”, — и заплакал. Когда он, проснувшись, рассказывал этот сон, то уже четко видел все предметы.

Послушник Задонского монастыря, близкий ученик святителя, Никандр Бехтеев рассказывал, что через три года после кончины святитель Тихон в небесной славе явился своему другу по духу и жизни схимонаху Митрофану и сказал ему: «Отец Митрофан! Всемогущий Бог хочет прославить меня», — и потом сделался невидимым. «С того времени, — свидетельствует послушник Никандр, — потек от всех мест народ для поклонения святителю и начали служить при гробе его панихиды».

Постепенно все места, так или иначе связанные с жизнью святителя Тихона, стали приобретать известность. Два колодца в окрестностях Задонского монастыря, вырытые руками св. отца в местах, где он любил уединяться для молитвы и богомыслия, стали посещаться паломниками. В 1813 г. на одном из них была построена церковь в честь Божией Матери, а через несколько лет — богадельня. В 1833 г. было начато строительство женского монастыря, который впоследствии был назван Тихоновским. На другом колодце был сооружен скит, который впоследствии также был назван Задонско-Тихоновским.

Святейший Синод, рассмотрев изложенные обстоятельства и многочисленные свидетельства чудесных исцелений по молитвенным призываниям благодатной помощи Святителя, обратился с докладом к Его Императорскому Величеству Александру Николаевичу с предложением признать почившего Тихона в лике святых и нетленное тело его мощами святыми, а память Святителя праздновать в день преставления его 13 августа. На упомянутом докладе Святейшего Синода Государь Император собственноручно написал: «Согласен с мнением Святейшего Синода. Александр».

На торжества открытия мощей святителя Тихона 13 августа 1861 года прибыло около 300 тысяч человек. Митрополит Санкт-петербургский Исидор, возглавлявший торжества, говорил: «Горел здесь светильник, поставленный Богом, — и блистание его озаряло всех животворным светом разума и благочестия… Поистине это был свет мира, соль земли… Светильник не угас… Он перенесен на свещник к Престолу Отца светов, чтобы с высоты освещал не одну, а все области отечества земного…».

Жизнь святителя Тихона повлияла на самые разные слои русского общества. Светлый образ епископа-подвижника имел не только чисто религиозное, но и общекультурное значение. Великий русский писатель Федор Михайлович Достоевский свидетельствовал о себе, что «давно с восторгом принял в свое сердце» образ святого Тихона Задонского и именно в его личности увидел образец прекрасного человека. «Почем мы знаем, — писал Достоевский, — может быть, именно Тихон-то и составляет наш русский положительный тип, который ищет наша литература, а не Лаврецкий, не Чичиков, не Рахметов и прочие».

После революции мощи святителя Тихона разделили судьбу многих русских святынь. 28 января 1919 года специальной комиссией было произведено освидетельствование мощей святителя Тихона. Однако вскоре останки святого вернулись в ту же серебряную раку, откуда были исторгнуты кощунственной рукой. Вскрытие гробницы святителя Тихона, особенно после явления нетленных мощей, быстро стерлось в народном сознании.

Возвращенные мощи святителя до весны 1922 года находились под опекой насельников Задонского Богородицкого монастыря, позже их хранителями стали раскольники-обновленцы, которые при содействии богоборцев захватили святую обитель, а в 1932 году святыня была передана антирелигиозному музею, организованному в бывшей Великокняжеской церкви Ельца, откуда попали в Орловский краеведческий музей. Там они пребывали в запасниках до Великой Отечественной войны. Во время боев, превративших Орел в руины, верующим удалось спасти и сохранить святыню.

Позднее, с наступлением мира, мощи святителя Тихона Задонского были открыто выставлены в кафедральном Богоявленском соборе города Орла. Произошло это в 1947 году. Однако во время новой атеистической кампании при Н. С. Хрущеве мощи Задонского чудотворца вновь оказались в запасниках местного краеведческого музея. Лишь в 1988 году чтимая чудотворная святыня передана была Орловской епархии. Здесь, в кафедральном соборе города Орла, они и пребывали до 1991 года, когда попечением митрополита Воронежского и Липецкого Мефодия мощи святителя Тихона торжественно возвратились туда, откуда были в свое время исторгнуты безбожной властью — под своды Владимирского собора Задонского Рождество-Богородицкого монастыря. Произошло это в день памяти святителя Тихона, епископа Воронежского, чудотворца Задонского, 13 (26) августа 1991 года. С тех пор мощи Задонского чудотворца неотлучно пребывают во Владимирском соборе, являя неизбывную свою благодать прибегающим к помощи святителя с чистым сердцем, наполненным искренней верой.